— Ты об Айрин.
— Oui.
— И мы оба устали от того, что люди пренебрегают мной, потому что я твой человек-слуга.
— И это тоже, — сказал он.
— Ты всерьез собираешься заставить меня надеть диадему на свадьбу?
На его лице появилась та самая улыбка падшего ангела, что пытается продать тебе кубик льда в аду.
— Ну, ma petite, было бы не честно с нашей стороны заставить его открыться достаточно, чтобы влюбиться, а затем оскорбить его творения.
Я уставилась в потолок, сделала глубокий вдох-выдох и сказала:
— Черт, ты ничего не говорил мне о коронах.
— Ты будешь прекрасна, ma petite.
Я прищурилась.
— Если я ее надену, то и ты тоже.
Он вновь по-галльски повел плечами.
— Так и быть.
Я нахмурилась, а затем попыталась сдержать улыбку от пришедшей мысли, но в итоге сдалась.
— Отчего мне кажется, что корона была твоей целью многие столетия?
Он улыбнулся, блеснув изящными клыками.
— По моему опыту, если ты должен нести бремя лидера, то почему бы не украсить его драгоценностями.
Я рассмеялась, подходя к нему.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя?
— Знаю.
— И мы правда собираемся сказать «да» и произнести клятвы?
— Сядь ко мне на колени, и мы обсудим это.
— Если я окажусь на твоих коленях без свидетелей, будет не до этого, — улыбнулась я.
— Эта встреча оказалась на удивление короткой, так что в наших расписаниях появилось окно. Какая разница, как мы проведем это время? — спросил он, протянув мне руку.
— Хм… Дай-ка подумать, — ответила я, подходя ближе.
Он притянул меня на колени, и я обвила его руками, будто для этого они и были созданы.
— Je t’aime, ma petite.
— И я люблю тебя, Жан-Клод, — ответила я, прежде чем поцеловать его.
Глава 7
Нам нравилось раздевать друг друга, но не до конца. Мы избавились от пиджаков, затем сняли мой ремень, чтобы аккуратно убрать оружие в ящик стола. Его нельзя было просто бросить на пол. Уже бывали случаи, когда я с трудом могла откопать пистолет в груде одежды, а ведь он был жизненно необходим. С тех пор оружие осторожно снимается и кладется на место. Рубашки были сброшены на пол к пиджакам. У нас был всего час, а затем мне нужно отправляться на кладбище поднимать мертвых, а Жан-Клоду — в «Запретный плод» объявлять номера. На нем были одни из тех кожаных штанов со множеством ремешков, с которыми, казалось, нужно повозиться, чтобы раздеть его. Но есть потрясающая одежда, которую непросто снять, а есть та, которая только выглядит сложно, а в нужный момент на сцене снимается одним простым движением. Я ловко отстегнула переднюю часть его штанов и хотела скользнуть в них рукой, но Жан-Клод остановил меня и покачал головой.
— Что не так? — спросила я.
— Я не кормился сегодня, ma petite.
— Я знаю.
Он улыбнулся.
— Я знаю о твоей страсти ласкать мужчину ртом, пока он расслаблен. И с удовольствием остался бы для тебя таким, пока ты не позволила бы выпить крови, но этой ночью я не слишком терпелив. У нас слишком мало времени для долгой прелюдии.
Я вздохнула и посмотрела на наши сцепленные руки.
— Ладно, но мне все равно нужна хоть какая-то предварительная ласка. Я не в настроении для быстрого секса.
— Я даже не думал об этом, — сказал он и поднял мои руки так, чтобы я не пыталась больше скользнуть в его брюки. Он нежно коснулся губами моих ладоней, а затем поцеловал меня. Его губы окрасились алым от моей помады, и этот цвет потрясающе смотрелся на нем.
Жан-Клод скользнул кончиками пальцев по краю моего синего атласного лифчика.
— Новый цвет, ma petite. Мне нравится.
— Под цвет рубашки, — ответила я и не солгала. А еще я отлично знала, как привлекательно выглядит моя грудь с этим пуш-ап эффектом. Ощущение скользящих под край белья пальцев было волнующим, но не слишком. Пока.
— Это богатство заслуживает внимания, — произнес он, глядя на мою грудь.
— Кстати, лифчик сочетается с трусиками, — заметила я, наслаждаясь его загипнотизированным видом, пока он смотрел на мою грудь. Жан-Клод совсем недавно признался мне, что сходит с ума по женской груди. Это побудило меня покупать такое белье, которое раньше я могла бы и не выбрать и, вероятнее всего, упустила бы возможность увидеть это выражение его лица.
Жан-Клод посмотрел на меня, и на его губах заиграла улыбка. Правда из-за того, что он тщательно скрывал клыки, она получилась не такой счастливой, какой могла бы быть.
— Вот как, тогда я обязан их увидеть.