Мужчины просто ждали, когда до меня дойдет.
Я вздохнула и обхватила себя руками, потому что мне вдруг стало очень холодно в одном белье.
— Почему я не сказала о том, что мне надо извиниться перед Синриком?
— Возможно, стоит обсудить это с терапевтом, — ответил Мика.
— Это уж точно. Черт, — меня охватила дрожь.
Мика подошел, чтобы обнять меня, укутать своим теплом, но я так и осталась стоять, крепко обхватив себя руками.
— Мне нужно одеться и ехать на работу.
Он выпрямился и посмотрел на меня.
— Тебя всю трясет от эмоционального потрясения, а ты собираешься просто одеться и отправиться на работу?
— Да, я должна.
— Уход с головой в работу не решит проблему.
— Я не убегаю от проблем. Мне действительно пора собираться, или я опоздаю, — сказала я, отстранившись.
— Зомби, которого ты должна поднять сегодня, несколько сотен лет. Думаю, он может подождать еще несколько минут.
Я покачала головой.
— Я хочу поехать на работу, потому что это часть меня. Нужно двигаться вперед, чтобы оставаться собой. Нужно ходить на работу, проводить деловые встречи, нужно делать то, что обычно.
— И что случится, если ты дашь себе пару минут, чтобы подумать? — спросил Мика.
— Если я позволю этому хоть что-то изменить, если замешкаюсь, оно настигнет меня, — сказала я.
— Что настигнет?
— Это. Эти проблемы. Эти нерешенные вопросы. Все это эмоциональное дерьмо.
— Значит надо бежать как можно быстрее, чтобы оно не настигло тебя, — сказал он, понизив голос.
Я пожала плечами, все еще обнимая саму себя, но дрожь только усилилась.
— Ma petite, не могла бы ты оказать нам две услуги?
— Какие?! — рявкнула я, затем медленно вздохнула и повторила уже спокойнее: — Какие?
— Поцелуй нас на прощанье, так мы поймем, что ты не наказываешь нас за то, что мы открыли тебе глаза.
Я хотела поспорить, но он был прав. Я месяцами избегала каждых отношений в своей жизни, а они гораздо меньше меня травмировали, чем эти.
Я кивнула.
— Хорошо. А вторая?
— Позволь одному из наших охранников отвезти тебя к первому заказчику.
— Я не хочу, чтобы они таскались за мной всю ночь.
— Как я понял, Никки и Дино будут тебя ждать на кладбище с грузовиком и коровой в прицепе.
— Да.
— Значит, у них найдется место и для охранников. Они уедут вместе с ними, когда ты поднимешь первого зомби.
Его логика блестяща. Все, что он сказал, имеет смысл, так почему же мне так хочется поспорить с ним? Ответ: потому что у меня был шок, и я все еще эмоционально уязвима, а в такие моменты я либо рву когти, либо выхожу из себя. В конце концов, я согласилась на водителя, потому что как бы плохо мне ни было, я не хочу быть одна. Чем мне хуже, тем менее логичной я становлюсь. Когда-то я могла завязать полномасштабную битву по вопросам, которые едва касались того, что меня на самом деле беспокоит. А теперь желание отбросить к черту логику и осторожность было способом выпустить пар, не завязывая реальную битву. Я знала это. Вообще-то сейчас я посещаю терапевта, потому что, когда все остальные ходят к нему решать свои проблемы, кажется лицемерием не делать этого. Интересно, удивится ли она моим откровениям о Синрике или скажет что-то вроде: «Я ждала, когда вы, наконец, поймете».
Я оделась и хотела быстро поцеловать их обоих, но вместо этого попыталась отстраниться, виня всех и каждого в своих проблемах. Но я же больше не занимаюсь подобной фигней, поэтому заставила себя остановиться и посмотреть на своих мужчин. Я взяла себя в руки, сделала глубокий вдох-выдох.
— Я очень постараюсь не испоганить самое важное в нашей жизни из-за своих личных проблем, — я взглянула на Жан-Клода. — Обещаю, что не стану убегать, как раньше. Теперь я знаю, что, как бы быстро и далеко не бежала, мне не уйти от самой себя.
— Ты стала мудрее, ma petite.
Я улыбнулась, но вряд ли счастливой улыбкой, потому что не чувствовала себя счастливой.
— Умнее, над мудростью я все еще работаю.
— Как скажешь, ma petite. Не стану спорить с тобой о выборе слов.
Я улыбнулась ему по-настоящему и сжала его ладонь.
— Это хорошо, потому что я скорее всего проиграла бы, а я ненавижу проигрывать.
Они оба рассмеялись, вот и славно. Я повернулась к Мике и на секунду вновь потерялась в его удивительных глазах.
— Ты никогда не видел меня с худшей стороны, но прежде чем ты попросишь меня, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы мои личные проблемы не обрушились на нас.
— Я беспокоюсь не о нас, — сказал он.