— Что случится, если ты проиграешь?
— Магда продвинется к верхушке львиц.
— И что это ей даст? — спросила я.
— Учитывая, что я уже отказался с ней спать, ничего, — ответил он.
— Ты не говорил об этом, — заметила я.
— Если я захочу переспать с кем-то, я расскажу, — ответил он, взглянув на меня.
— Черт, — тихо выдохнула Лита.
Мы все повернулись к ней.
— Хочешь чем-то поделиться с остальными? — спросила я.
Она покраснела. Приятно знать, что она вообще может чувствовать смущение.
— Я думала, все твои мужчины сразу бегут прямиком к тебе, если кто-то пристает к ним, а ты даже не в курсе.
Я посмотрела на Никки.
— Я так понимаю, Лита предлагала себя.
— Ну да, она хотела потрахаться, — выражение моего лица должно было точно передать, что именно я думала о выборе выражений Никки. — На самом деле что-то вроде этого она и сказала.
Я взглянула на Литу. Она едва не поежилась, но вовремя остановилась.
— Что? Я похожа на романтичную ромашку? Мне нравится большие красавчики. И я люблю спать с самыми большими и опасными парнями, которых только могу найти.
— Я больше Никки и к тому же веркрыса, как и ты. Почему ты ищешь любовников за пределами родера? — спросил Дино.
— У меня нет времени на любовников. Мне просто нужен постельный приятель, — ответила она.
— Ладно, — согласился Дино. — Но вопрос все еще открыт. Почему ты ищешь самого большого и опасного постельного приятеля не среди крыс?
Лита покачала головой.
— Ты просто от природы крупный, а Никки сплошь мускулы — именно это мне и нравится.
— То есть если я еще подкачаюсь, то уже сгожусь на постельного приятеля?
Она посмотрела на него, по-настоящему посмотрела. Он, может, и не лакомый кусочек для нее, зато входил в круг доверия многих важных персон, в том числе и их короля Рафаэля.
— Прости, Дино, но мускулы не сделают тебя таким же крутым, как Никки.
Дино оглянулся на упомянутого мужчину.
— Кажется, я оскорблен.
Ники ухмыльнулся и закатил свой глаз. Когда я смогла увидеть все его лицо, глаз которого там не было, попытался закатиться вместе с другим. Это было похоже на мышечную память.
— Не мной, — сказал он.
Дино развернулся к Лите.
— Так ты действительно любишь крутых парней?
Она кивнула, улыбаясь.
— Чем больше и круче твой любовник, тем в большей ты безопасности, — сказала Келли.
— Я могу о себе позаботиться, — сказала Лита.
— Нет, не можешь, как и я. Мы можем убить их, но, когда ввязываешься в одну битву за другой, размер и выносливость имеют значение. Ненавижу это, чертовски ненавижу, но Магда каждый раз дает мне понять, что я недостаточно большая даже для женщины. Руки у нее длиннее, поэтому она прорывается сквозь мои блоки быстрее, чем я могу до нее добраться, — тяжело сглотнув, сказала Келли и начала еле-еле раскачиваться.
— Как сильно ты ранена? — спросил Никки.
— Я не показываю свою слабость. Я львица. Я сильная. Я… — она медленно опустилась на колени, охватив себя рукой. Я хотела помочь ей, но она отрезала: — НЕТ!
— Келли, мне жаль, ты должна была рассказать об этом, — не зная, что делать, я опустилась на колени возле нее.
— Ты ничего не можешь сделать, Анита. Я слабая, тебе этого не изменить.
— Ты не слабая, — возразила я.
— Слабая.
— Келли, ты не права, — сказала я. — Ты сильная.
— Недостаточно, — ее глаза блестели от непролитых слез, которые она пыталась сдержать.
Я потянулась к ней, но не дотронулась. Мне хотелось поддержать ее, сказать, что я сожалею, что все будет хорошо, но она не нуждалась в фальшивых утешениях. Если нет никакой лазейки в львиной культуре, Келли проиграет Магде, если конечно та не пострадает настолько, чтобы отказаться от боя.
Келли задрожала. Я была почти уверена, что не от холода подземелья, а от шока, но все равно сняла свой пиджак и накинула ей на плечи, вопреки ее протестам.
— Возьми его. Это меньшее что я могу сделать.
Она посмотрела на меня, задерживая взгляд на моих руках.
— Как ты можешь носить платья и блузки, не скрывающие шрамы? Это же свидетельство твоего проигрыша, твоей слабости. Лев никогда себе этого не позволит, — сказала Келли.
Я опустила взгляд на свои голые руки и словно впервые по-настоящему посмотрела на них, в каком-то смысле так и есть. Я давно уже не пыталась скрывать шрамы, полученные во время работы. Сплошь рубцовая ткань на сгибе левой руки, где вампир вгрызался в нее, он конечно не мог есть твердую пищу, зато мог причинить боль. Крестообразный шрам от ожога на предплечье теперь слегка перекосили следы от когтей, поранившей меня ведьмы-оборотня. Ее маленький мини-ковен убивал ликантропов в их полной звериной форме, а затем, с помощью черной магии, создавал заговоренные пояса, чтобы перекидываться в этих животных по своей воле и не быть при этом привязанным к луне. У меня были среди друзей ведьмы-викканки, и они были милыми и высоконравственными людьми, но в каждой религиозной группе есть люди, которые вызывают желание сказать: «Я не с ними», — или даже: «Они зло». Чуть выше остался блестящий шрам от пулевого ранения еще с того времени, когда я не обладала силой Жан-Клода, чтобы исцелиться от обычной пули. Блузка скрывала шрам от рваной раны на спине, где человек-слуга вампира пытался пронзить меня моим же сломанным деревянным колом. В те времена я еще пронзала вампиров кольями не только при казне в морге, дробовики сильно облегчили эту работу. На заднице тонкий след шрамов от когтей верлеопарда, он пытался изнасиловать меня и снять в снафф-фильме. Я скользнула взглядом по своему мускулистому, покрытому шрамами телу.