========== 1.1.Новый день-Новая игра ==========
Мир всегда был странным, просто мы отчаянно стремились не замечать его странностей, веря во что-то светлое, что будет ждать нас в конце…
…Но что, если конец не наступит?
***
Этот день был одним из тех серых будней, какие не предвещают ничего масштабного или значимого - чего-то, что может изменить мир, затрагивая все грани безудержно веселой жизни. Такие деньки просто есть и всё, их порой даже не замечают, привыкнув придавать значения более глупым и бесполезным вещам - ссорам, например.
Школьный автобус, привлекающий внимание своим броским желтым цветом, повседневно выезжающий из одного и того же места, после возвращающийся по тому же заученному и надоевшему маршруту, вновь проехал по нагретому солнцем асфальту, оставляя в воздухе неприятный запах выхлопных газов; верно говорят, всё, что изобретает человек, неминуемо вредит природе. Но и с этим ничего не поделать.
Слепящие лучи падали на окна высоких офисных зданий, переполненных “важными” бумажками, договорами и визитными карточками, они же отражались от кричащих о чем-то магазинных витрин и оставляли свой яркий след даже на стеклах автомобилей, какие стремились проскочить центр города до того, как образуется пробка.
Торопливые жители, давно подчиняющиеся не собственным желаниям, а голосам из телефонных трубок или же телеэкранов, столпились на пешеходном переходе, судорожно и раздраженно переступая с ноги на ногу в ожидании зеленого сигнала. Тень одного из многочисленных застекленных небоскребов же падала на потонувший в суете перекресток, где уже пару секунд назад загорелся желтый огонек светофора. Самые нетерпеливые пешеходы тут же - словно от этого зависела чья-то жизнь - ринулись перебегать дорогу, заставляя водителя школьного транспорта с силой вжать педаль тормоза в пол, а резиновые колеса оставили лишь протяжный темный след на асфальте. Вероятно, пассажиров и их носы ждала не самая приятная встреча с впередистоящими сидениями, в какие они четко и почти идеально врезались уставшими и недовольными лицами.
Возможно, по своему обыкновению и чрезмерной ворчливости, какая стала почти что отличительной чертой, мистер Джонс - водитель автобуса только буркнул какую-то гадость себе под нос, угрюмо почесывая густые усы, а после так же уставился в окно, чуть высовывая руку на улицу. Всё было обыденным и ничуть не отличалось от вчерашнего дня или даже прошлой недели - будто замкнутый круг, заевший механизм часов, временная петля.
Толпы стоящих по обе стороны от проезжей части горожан, мечтающих быстрее оказаться на противоположном “берегу”, уже столкнулись посреди дороги, смешиваясь, создавая затор, мешая друг другу пройти вперед. Со стороны всё это выглядело смехотворной битвой инквизиторов и каких-нибудь большевиков, пытающихся продвигать свои идеологии в совершенно неподходящие для подобного века, эпохи.
Солнце давно достигло апогея, застилая ярким и почти что жгучим светом всё, что попадалось на пути. Погода отчего-то оказалась мучительно безветренной и сухой - всё словно застыло на одном месте, поддаваясь тягучему моменту, -, и любому, кто оказался в эти жаркие часы на улице, без теневой защиты или хотя бы панамки, мечталось об одном - порыве ветра. Казалось, только мощное дуновение способно обличить улицы, придать им живости и свежести, стянуть со всего застывшего и угасающего мира привычные серые цвета, окрашивая его, однако, в свой любимый - кровавый.
В салоне же школьного автобуса, несмотря на открытые форточки, было куда более душно, нежели снаружи. Воздух казался тяжелым и горячим, сдавливающим легкие, отчего адски хотелось пить. Некоторые из сидений были частично повреждены: искусственная кожа отслаивалась, была кем-то разрисована или вовсе разодрана шаловливыми пальчиками, какие не сумели найти более благородного занятия. По всем же щелям и дыркам виднелись цветные фантики от шоколадных батончиков или простых конфет, какие лишь прибавлялись с каждым днем. Последним штрихом во всей этой картине служили звонкие девичьи голоса, гомон старшеклассников и порой противное пищание гаджетов, свидетельствующее о пришедшем сообщении.
Наблюдая за всем этим каждый день, можно было свихнуться или стать простейшим занудой, замечающим все недостатки остальных, но не обращающим внимания на свой внешний вид. Такие люди обычно не в состоянии увидеть сопли, что болтается у собственного носа, но охотно портят жизнь окружающих, обращаясь к ним нарочито противным голосом.
Русоволосый парень довольно резко поднялся со своего места, теперь упираясь коленом в сидение, и перевесился к позадистоящим местам, обольстительно сверкая карими глазами. Две широкие выбритые полосы на его голове открывали всё еще бледную кожу головы - отчего вид казался нелепым -, однако старшеклассник был более, чем уверенным. Возможно, так выглядят самонадеянные глупцы.
Губы парня были довольно пухлыми - напоминали девичьи -, длинные светлые ресницы заставляли девушек в который раз удивляться подобной несправедливости, но ехидная улыбка, неожиданно появившаяся на лице, портила всё представление о Дейве Одли (именно так завали этого немного заносчивого парнишу). Подобная эмоция, искажающая мимику, несомненно оставляющая морщинки, свидетельствовала только об очередном сказании, в каком сам Дейв выступает в роли героя. Я не слышала сегодняшнего рассказа ловеласа, так как сидела в задней части автобуса, но с уверенностью могу сказать, что повествовал Одли о слабеньких и хилых ботаниках школы, какие бежали от него - Великого Выпендрёжника. Словно подтверждая мои догадки русоволосый парень рассмеялся в голос, попутно заигрывая с девчонками из параллели.
За время обучения с Дейвом Одли я множество раз становилась невольным слушателем глупых и, чаще всего, выдуманных или же приукрашенных историй о подвигах, как и часто была свидетелем обратной стороны таких вот бравадных рассказов - в прошлые годы парня частенько били по челюсти за острый язык, не самым лучшим способом сочетающийся со слабоумием. Дейва Одли всегда было легко читать: предугадывать его действия, слова, даже компанию, какую он выберет при знакомстве. Парень всегда хотел казаться особенным, иметь некую власть над остальными, однако подчинялись его мнимому авторитету лишь слабохарактерные личности, каких, к сожалению, в наших рядах оказалось не мало.
Но даже так назвать Одли плохим человеком нельзя. Да, он, несомненно, страдал завышенной самооценкой и чувством собственного достоинства, но это вовсе не делает его негативным персонажем моей жизни. Дейв часто выставляет себя напоказ, пытается быть лучше, чем он есть, - и это, может быть, похвально - унижает неспособных дать ему и его дружкам отпор, оскорбляет девушек, но вы бы удивились, каким милашкой может быть этот парень, влюбившись. Я однажды застала такой период юношеской жизни своего одноклассника.
Пока у вас в головах не сложилось ложное представление об этом человеке, могу добавить лишь одно: несмотря на то, как сильно парень хочет быть лидером, он всегда зависит от чужого мнения. Одли очень легко командовать, если ты заслужил его… уважение или признание. Таким людям, как он просто необходима подпитка чужими словами, одобрениями. Иначе говоря, занять ведущую роль где-либо самостоятельно Дейв никогда не сможет, потому как боится ответственности. Последнего же сам парень не признает, чаще всего скрываясь за детским поведением, ребячеством.
Ах, совсем забыла. Наверное, одной из важнейших черт Одли, давшей мне понять, что такого человека можно не остерегаться в школьные годы, была трусливость. Этот парень не умеет или просто не может отстаивать своего мнения, свою точку зрения. Если появляется кто-то, давящий своим дурным авторитетом, интеллектом или чем-либо еще, Дейв тут же уступает ему ведущую роль, превращаясь в простейшую шестерку, крысу. Русоволосый действительно похож на мелкого крысеныша, который просто есть поблизости, способен испортить тебе настроение, но никак не день. Обсуждения за спиной, клевета, осмеивания - всё это дурные развлечения “крутых” ребят нашей школы. И с этим тоже ничего не поделать.