-Но мы не можем уйти! – Бонни почти вскрикнула, тут же закрывая собственный рот руками, оглядываясь на входную дверь за спиной. Мы молчали какое-то время, ожидая шагов в доме, но после успокоились. Теперь Бонни продолжала более спокойно, почти шепотом. – Если Лили станет лучше, но она не поправится до конца, а мы заставим ее тут же куда-то двигаться, то, даже не знаю, как все ухудшится. Это равносильно тому, если бы мы позволили загноиться ране…
-Но Леонард тоже прав, мертвецы очень быстро двигались, - Бенсон, стоявшая какое-то время, теперь опустилась на ступени, жалея, вероятно, что у нее нет сигарет. От одной мысли становилось как-то печально: у Билла всегда имелась запасная пачка. Вот только самого старика «не имелось» поблизости. – Стадо будто шло за нами…
-И что ты предлагаешь? – не имея собственных решений-поэтому мы и собрались на крыльце посреди ночи-, поинтересовалась Дарлин, смотря куда-то в небо, будто ища звезд. Но эта ночь была глухой и темной, только отголоски стонов слышались откуда-то издалека: возможно, стонала Лили, переворачиваясь на кровати, а может, мертвецы в этом городе. Бенсон лишь пожала плечами, даже не смотря на Джоунс. Мы все, кажется, были в своих мирах в это время.
-В этом и проблема, - я тяжело выдохнула, смотря куда-то на деревянные ступени, порой скрипящие. – Мы не знаем, что будем делать дальше. Поэтому сейчас сидим тут… Но, так или иначе, даже если Лили полностью восстановится, мы больше не сможем бродить по лесам и жить в лагерях или левых домах – становится слишком холодно и опасно. Скоро выпадет снег, а у нас нет ни-че-го. - создавалось такое ощущения, судя по погоде, что, когда люди вымерли, природа стала буйной и, будто настоящей, живой, какой была прежде, до эволюции человека.
-Нам нужно найти хорошее место, но мы не встречали людей за все эти месяцы, –угадывая мою мысль, поддержала Дарлин, отрывая взгляд от неба. В мечтаниях и ожиданиях чуда сейчас не было смысла: если ты хотел выжить, то приходилось рисковать, а порой и умирать.
-Хочешь сказать, что мы идем не в том направлении? – Вэл Бенсон как-то странно задала вопрос, будто тоже улавливая наши мысли. -Вы не могли заметить этого раньше? Типа, мы так много бензина истратили на случайных автомобилях, что как-то обидно становится….
-Мы вовсе не говорим, что идём в неправильном направлении, таких теперь вообще нет. Отсутствие людей может говорить о том, что все они сидят за стенами или где-то еще, - я попыталась отвлечь Вэл от ее не самых радужных мыслей. В последнее время подруга все чаще видела плохую сторону, будто полностью разочаровавшись. Она становилась пессимистом, хотя никогда не являлась и оптимистом. -Может, еще не все потеряно.
Мы молчали теперь какое-то время, словно ища предложения в ночной тишине, а после слова Дарлин нарушили молчание.
-Я думаю, нужно вернуться в Чикаго. – мы все, кажется, застыли в тех позах, в каких пребывали до этого момента. Кажется, я до последнего верила, что услышала неверные слова, однако не могла даже повернуться в сторону Джоунс, чтобы переспросить.
Когда я осознала, что все правильно услышала, то… Я поддержала идею Дарлин, признавая, что она права, но это…это предложение было тем, что я бы никогда не смогла сделать. Вернуться обратно… Я ощущала себя сбежавшим заключенным и все из-за Чикаго. Нет, это было тем, что я бы никогда не приняла.
-Ты… совсем решила Леонарда удивить? – находя более приятные слова, избегая матов, Вэл первой нарушила молчание, смотря на темноволосую с каким-то удивлением, смешанным с презрением.
-Дарлин, я поддержу тебя, когда ты права, но если ты говоришь, что мы должны вернуться в Чикаго, где произошла вся эта херня, то я просто не могу …. Ты знаешь, никто не может. – я все еще не поднимала головы, смотря куда-то вниз. Это было чем-то неправильным.
-Не может или не хочет? Это разные вещи… - Дарлин словно пыталась нам объяснить свои предположения, но, почему-то, слушать не хотелось. Кажется, одна мысль о возвращении пугала и заставляла чувствовать невольный гнев.
-Даже не пытайся, это не так просто, – говоря эти слова так, как противилась сама Джоунс в медицинском пункте, веря, что обладатель пары консервных банок еще вернется, я теперь встретилась взглядом с подругой.-Там могли остаться люди Николаса, могли снова воссоздать подобие их безумной общины, могли вновь начать убивать. Если мы заявимся в Чикаго, и они действительно будут там, что с нами сделают, поблагодарят?
Бонни шикнула, оглядываясь по сторонам, слыша, как где-то раздались шорохи. Разговор на крыльце перестал быть тихим.
-А если там будут те, кто ненавидел Николаса, кто был против его диктатуры?! – Джоунс не унималась, удерживаясь, чтобы не подняться и не начать размахивать руками. Она отчаянно пыталась нам всем что-то сказать.
-Нам не везет так сильно, чтобы даже надеяться на подобное. – кажется, мысли мои были такими же темными, как небо, а чувства безумно злыми. Мне хотелось бросить все это, а сама я в который раз пожалела, что влезла в решения проблем.
-Ты просто отказываешься видеть светлую сторону! – упрек Дарлин прозвучал громко, давно не напоминая шепота.
-Я просто реалист! – вторя ее тону, мы обе вскочили, будто собираясь сцепиться, чего прежде никогда, ни разу в жизни, не делали.
-Слушайте, идите на хрен. Вы все вечно спорите, уже надоело. Я спать. Когда будут стоящие мысли, зовите, а сейчас, нахер надо! – Вэл заставила нас заткнуться, хотя сама продолжала говорить сердито и громко, а после скрылась за дверью дома. Мы слышали, как она проходит по коридору в гостиную, а после Бонни поторопилась за ней, только неуверенно бросив взгляд в нашу сторону.
-Там Тони, он темноты боится, думаю, лучше быть с ним, если он проснется. – история девушки не была убедительной, но и заставлять сидеть ее здесь никто не собирался. Когда Бонни прикрыла дверь, мы с Дарлин устало опустились на те же ступени, понимая, что все становится просто ужасно: мы никогда не кричали друг на друга, даже не замечая подобного.
– В итоге, мы только создали новые проблемы,- тяжелый вздох Дарлин смешался с ветряным порывом, а после тучи в небе стали немного расползаться, открывая луну.
- В итоге, да.
***
Мы пробыли в этом мертвом городке уже целые сутки после ночного разговора, но состояние Лили не изменялось: ей не становилось ни хуже, ни лучше. Данный факт никого не радовал, потому что это не могло быть хорошей вестью: не получалось уйти куда-либо, да и чего-то прогнозировать по поводу выздоровления. Ночью женщина стонала и порой вскрикивала, днем же спала, иногда прося воды, но получая и последние крохи еды. Мы все не ели уже целый день, но кажется, организм перестал замечать это.
То ли от нечего делать, то ли действительно надеясь найти пищу, мы все вновь осматривали город, уходя дальше в этот раз. С Лили же осталась Бонни, попутно приглядывающая за Марко и Тони.
Блэр и Джин с Бенсон двинулись в сторону домов, расположившихся в северо-западной части, где, судя по местной карте, был небольшой парк. А оставшиеся члены группы побрели мимо медицинского центра.
Дарлин и Леонард забыли о своих вечных спорах, понимая, что спорить уже не о чем. Очередной дом остался позади, а они шагали вперед с рюкзаками, ничем не заполненными, кроме продуктов долгого приготовления. Но, за неимением иных вариантов, они с удовольствием и даже радостью взяли и их.
Гилсон шел молча, слушая девушку, которая теперь не знала, хороша ли ее идея на самом деле.
-…Я действительно думаю о Чикаго, о том, что это неплохая идея, мы можем вернуться обратно… – неожиданно Леонард остановился, словно его поразили каким-то заклинанием. Дарлин же, понимая, что ее слова действительно звучат странно после всего, что произошло в том месте, вновь поторопилась объясниться: -Это, конечно, возможно, что там воссоздали общину те, кто повиновались Николасу, но…
-Тише! – парень схватил Джоунс за рюкзак, тут же оттаскивая прочь с дороги, заставляя почти повалиться за крыльцом какого-то домишки. От неожиданности Дарлин растерялась, но через мгновение собиралась спросить, что произошло. Однако Леонард ответил на этот вопрос, не утруждая девушку озвучивать его.