Мы с Тони не знали надежды и искали людей, потому что в одиночестве сходили с ума.
Но ни одной группы, ни одного живого человека за год не появилось на нашем пути, я хотел умереть, однако был вынужден жить. После того же года, не имея цели, мы с Тони вернулись на могилу брата, нашли ее среди безумия смерти и пустоты.
-Привет, Джин, это я, Марко, помнишь? Ты вечно был рядом со мной, спасал и помогал, говоря, что ты обязан, потому что любишь своего младшего брата. Мне уже тринадцать, исполнилось недавно, думаю, ты бы гордился мной и Тони, думаю, тебе было бы приятно знать, что мы все еще живы. Я, знаешь, очень скучаю по тебе и сейчас, разговаривая с землей, не могу не плакать…Не было возможности или я не понимал, но сейчас хочу просить прощения за то, что порой не слушал тебя или злил. Я знаю, если бы тебя не было со мной, я бы давно был мертв… Я часто вспоминаю маму, думаю, если когда-нибудь мир станет прежним, таким, каким любил его ты, мы с Тони сделаем вам всем настоящие могилы: тебе, маме и папе. Я так скучаю без тебя… Джин, правда…Очень скучаю…
-Марко,- в тот раз Тони перебил меня, заставляя резко утереть слезы. Я был готов к появлению неожиданного мертвеца, но парнишка лишь указывал на крест. –Золотого медальона нет здесь.
Только после слов плачущего и тоже скучающего ребенка я заметил отсутствие важной вещи, а потом и засохшие цветы рядом с могилой. Мы осмотрели территорию вокруг креста, чуть вскопали землю, но медальона не было, только слабые-слабые следы на примятой траве. Возможно, кто-то, увидев могилу, уважая мертвых, оставил облетевшие цветы на сровнявшейся горке с крестом, но мы с Тони хотели верить, что этим кем-то был Леонард. Это дало нам новую надежду. И после мы блуждали с мыслью о том, что безголовый труп не принадлежал Гилсону. Мы верили, что не до конца потерялись.
***
Теперь же, спустя еще один год, которые в сумме составляли семь долгих и печальных лет с проблесками радости, мы нашли то, что заставило душу содрогнуться и упасть в пятки. Вернее, мы услышали это.
Это была темная ночь, когда мы, не дойдя хоть куда-нибудь, заночевали в брошенной машине без колес. Я рассматривал под светом фонарика карту потерянных дрог, занесенных грязью и многолетней гниющей листвой, когда Тони, от скуки, крутил колесики и нажимал кнопки на автомобильной панели. Неожиданное шипение заставило и меня, и парнишку подскочить, тут же уставившись на радио. Я почти перескочил с задних сидений вперед, жадно, но осторожно крутя колесико программ, желая найти хоть что-то. Сердце колотилось, а руки дрожали, Тони же тяжело дышал от нетерпения: он часто слышал о том, что значит «радио», но теперь впервые услышал, как это работает. И неожиданно сквозь шипение и плюющее хрипение донеслись обрывки фраз.
После того сообщения, повторившегося несколько раз – после же диктор почти попрощался, говоря, что выйдет завтра утром на эту же линию-, я сделал то, что однажды сделал Тэд Крайтон: двинулся в Атланту, отчаянно веря, что в этот раз город действительно станет спасением, а не бездной.
***
-…новый шанс, новая жизнь. Мы все теряли и имеем право на то, чтобы обрести что-то. Завтра утром я вновь выйду на эту частоту, если кто-то слышит это сообщение, то повторяю: мы создаем новую цивилизацию. Здесь стены, кров, попытки электричества, живые люди и безопасность. Если вы слышите это и вам некуда идти, то двигайтесь в штат Джорджии, в Атланту. – лысый смуглый мужчина устало потер переносицу, выключая местную станцию. Тяжело выдохнув, будто говоря самому себе, он не обратил внимания на вошедшую женщину. – Это точно начало нового времени, нового века и жизни. По-другому не бывает.
-Сурт, кажется, твои посиделки у рации дали свои плоды. Если тебе интересно, там двое мальчишек, пришли, услышав твое сообщение. Думаю тебе стоит посмотреть. – лишь кивнув на слова женщины, поддерживая голову, мужчина дождался пока та выйдет, осознавая, как на самом деле счастлив. Он верил, что еще остались люди, верил, что это не все выжившие, что собрались в Атланте. Он искренне улыбнулся, поднимаясь со стула, вновь проводя по уставшему лицу с поблекшей татуировкой.
В какой-то момент в голове вспылили слова рыжей девушки, говорящей, что все имеет свойство разрушаться, и, если ты хочешь что-то создать, то лучше умри, но обезопась новое место, то, что дорого. Однако настрой этого человека был совершенно иным: он не собирался сдаваться или умирать, он создавал новую цивилизацию.
-Все переродится, Блэр Джералд. Я уж очень постараюсь убедить тебя в том, что люди могут вернуть себе мир. Возможно, однажды ты это увидишь.
***
Под противным моросящим дождем, укутываясь в капюшон накидки, словно ненавидя мокрую погоду, отвыкнув от нее за долгое время, у покосившегося деревянного креста стояла рыжая девушка, оставаясь молчаливой и неподвижной. Ее взгляд был прикован только к одному предмету: золотому медальону, что раскачивался на ветру, оказавшись привязанным к кресту.
-Думаешь, там Марко? – подразумевая сырую землю, представляя разложившееся тело ребёнка, спрашивает темноволосая девушка, сильнее натягивая ворот куртки. Ее голос заглушает шум дождя, частые капли которого разбиваются о землю или листья деревьев, но все же слова слышатся четко.
-Я не знаю… - думая, вероятно, о чем-то своем, понимая, как больно и одновременно ожидаемо ведет себя собственное сердце, бросает рыжеволосая, опускаясь к могиле.
-Мы можем раскопать, - предлагая, Вэл подошла ближе, замечая поблизости шатающийся труп, который не вызывал ни страха, ни отвращения. Подобные явления перестали что-то означать очень давно, наверное, в тот раз, когда их было так много вокруг тебя, что казалось, ты просто обязан умереть.
-Нет, не можем. Пойдем, они снова собираются в стадо, - подбирая золотой медальон, решая, что он больше никому не нужен, девушка лишь проводит рукой по плечу подруги, как бы зовя за собой. Ее темный плащ, как и плащ спутницы, напоминает ту же одежду, какую носили степные племена, встреченные однажды вечером у лазурного озера в скалах.
Вэл Бенсон же, игнорируя рыжую, задержалась у могилы, словно по-своему прощаясь с тем, кто лежал в земле. Она простояла так пару секунд, позволяя Блэр уйти вперед, а после оставила у могилы наскоро сорванный букет местных цветов, перебивающихся сорняками.
-Кем бы ты ни был, спи спокойно. Здесь, в этом мире, все налаживается, друг. Пираты должны быть сильными и храбрыми, да?
-Пойдем уже, Вэл.
***
На этом история Блэр Джералд заканчивается, давая повод для размышления, грусти или же ненависти. Кто-то, возможно, будет думать о том, каким плохим человеком она была, кто-то задумается о поступках, словах или характере, другие же и вовсе оставят ее личность без внимания. История рыжей девушки обрывается здесь, в неизвестности, и тут же начинается иной рассказ, в котором ей и ее друзьям, увы, нет места.
В этой новой истории все иначе, здесь мир не скатывается в пучину, а, наоборот, обретает светлые краски, закладывает фундамент новой цивилизации, смешивая вместо бетона боль, слезы, смерти и счастье. Это история перерождения, история новой жизни нового мира, возможно, победы живых над смертью.
Обратный путь к потерянной цивилизации, занесенный песком и замаскированный гнилыми телами. Это история мальчика по имени Марко Янг, искавшего, ищущего и того, кто будет вечно искать, теперь обретая надежду. Возможно, когда-нибудь, все мы переродимся и вновь встретимся в новом мире, где о войне с мертвецами забудут со временем, но, все же, здесь заканчивается моя история – история Блэр Джералд-, и начинается история Марко Янга.