Люди, пытающиеся докричаться до меня мгновение назад, начали спасаться бегством, боясь теперь не только вышедшего из темного переулка человека, но и мужчину с трубой в руках. Толпа кинулась в разные стороны, врассыпную, сея панику и хаос. Их головы и сердца были заняты страхом и отчаянием. Вскоре здесь не осталось почти никого, кроме тех, кто остолбенел от ужаса.
Остановившись, не выпуская металлического бытового оружия из рук, мой неожиданный спаситель отступил назад, вытирая проступивший на лбу пот. Сгибаясь пополам, упираясь теперь руками в колени, байкер бросил на меня усталый взгляд, почти что обвиняя в некоторой нерасторопности и безответственном отношении к собственной безопасности:
-Если что, подтвердишь, что это была самооборона? - не ожидая особого приглашения, я лишь кивнула головой. Честно говоря, в данный момент я была готова подтвердить какие угодно слова и теории, даже если бы они навредили мой репутации и будущему. По крайней мере, мое тело сейчас не валялось на земле с “распоротой” грудной клеткой.
От адреналина руки всё еще дрожали, не подчиняясь приказам мозга. Внутри же ютилось до ужаса неприятное чувство, будто ты не ел целый день и от этого тебя тошнило, выворачивая желудок узлом. Я сидела на асфальте, задницей чувствуя, как сильно за целый день его прогрело солнце, но душа оказалась холоднее айсберга в Антарктиде.
Только вот это был не конец.
-Осторожно! –вскакивая с земли, я лишь бросила за спину байкера безумный взгляд, указывая на вновь поднимающегося бродягу, способного двигаться так, словно его не избивали вовсе. В голову закралась мысль, что обычный человек после такого не встанет, но разум умело отогнал ее подальше, не желая сейчас думать об этом.
-Твою мать, сукин ты сын! – крепче перехватив металлическую палку, ставшую оружием, выплюнул мужчина, вновь занося ее за спину, готовясь к удару. Труба угрожающе рассекла воздух вблизи человека в крови, но тот даже не обратил внимания, продолжая тянуть руки к мужчине. -Назад, я сказал! – накачанный незнакомец-спаситель покраснел то ли от гнева, то ли от таких резвых действий. – Я предупреждаю, за твою смерть сидеть не собираюсь, ублюдок! – он вновь махнул трубой, пытаясь отогнать бродягу.
-Он словно не слушает! – крикнула я, не понимая, что происходит. Неужели, этот человек в старой одежде хочет умереть?
Мужчина, чьего имени я не знала, кого видела впервые в своей жизни, в который раз оттолкнул бродягу. Тот прошлый и самый первый удар, пришедшийся по голове, оставил на черепушке заметную вмятину, свидетельствующую, по крайней мере, о сотрясении мозга, вот только сам бродяга будто не замечал столь явной травмы. Может быть, это всё же наркотик, притупляющий боль… Держась от обезумевшего бездомного на расстоянии, байкер лишь оттолкнул его от себя ногой, вновь заставляя зашататься, теряя равновесие - он был похож на неуклюжего ребенка, мерзкого уродливого ребенка-переростка.
-Да что это такое? –собственный сухой голос прозвучал слишком тихо и взволнованно, а бродяга теперь вцепился в кожаные рукава куртки байкера, с какой-то животной силой пытаясь будто разорвать их. Кровавая слюна брызгала во все стороны, грязные пальцы то и дело скребли ко темному материалу, а сам мужчина в татуировках, кажется, пребывал в ступоре. Его руки то и дело порывались сделать хоть что-то, оттолкнуть от себя агрессора, но только металлическая труба с оглушительным звоном повалилась на асфальт откатываясь в сторону.
Мой резвый и необдуманный шаг в сторону “драки”, однако, был прерван выстрелом, что раздался откуда-то из-за плеча, тут же заставляя обернуться. Поддаваясь каким-то рефлексам, байкер со всех сил, очнувшись от заторможенности, навеянной невероятностью происходящего, ухватился за плечи грязной одежды бродяги, отправляя его после на землю, рядом с недавней жертвой. Очередной выстрел не заставил себя ждать, а пуля прилетела прямиком в живот ворочающегося и копошащегося бездомного, пачкающегося в лужи крови, как какой-то новорожденный птенец. Он казался и беззащитным, пока находился далеко от тебя, но в то же время до ужаса опасным. Двумя выстрелами кто-то не ограничился, выпуская и всю обойму, заставившую подскакивать тебя на месте, зажимая ладонями собственные уши. А после на Коламбус-стрит стало слишком тихо.
Джин Янг, это был, он стрелял из табельного оружия, какое попросту отлетело от тела полицейского, сбитого, кажется, миллионы лет назад на этой проклятой дороге, что вела в центр Оттавы. Руки парня уж точно дрожали - это было заметно даже невооруженным взглядом -, а колени, кажется, сгибались в суставах. И все же он продолжал стоять, безумным взглядом впиваясь в тело бродяги, что замерло на земле. Зрачки блестели, скорее, от навернувшихся слез, а побледневшие губы оказались сжаты в тонкую полоску. Палец на курке все еще нервно дергался, и если бы патроны не закончились, Джин бы так и продолжал выпускать пулю за пулей, даже не целясь, стреляя наугад.
Ему нужна была помощь… он был так напуган…
Кажется, когда раздался первый выстрел, у меня появилось дикое желание прижаться к земле, но осуществить его я не успела. Поэтому так и стояла, замерев на одном месте, зажимая уши ладонями. Однако теперь руки превратились в какие-то невольные плети, почти падая куда-то вниз. На негнущихся ногах, со всей осторожностью я искала в этих диких, когда-то смеющихся глазах своего друга.
Старик в дырявых лохмотьях теперь отстал от владельца Харлея и повалился на землю, без единого шанса подняться. Был ли он наркоманом, был ли безумцем или человеком, заразившимся бешенством, - теперь всё это стало неважным. Лишь оглянувшись на тяжело дышавшего байкера, какой недавно глядел на Янга с неким удивлением, я бросила взгляд на труп женщины - ее было так жаль. Жаль, потому что никто из толпы людей не сумел помочь ей.
Я, наверное, не была готова понять, что сейчас ощущал Джин Янг, но помочь ему была обязана. Мои шаги напоминали опасливые семенильные шажки, но парень никак не отреагировал на мое приближение, так же смотря в одну точку, не моргая. Он только что убил человека, и в подобных случаях не столь важно, каким именно человеком он был. Ты просто чувствуешь, что совершил нечто ужасное, нечто непоправимое.
-Джин… - не могу отрицать, что мне было страшно, подходя к Янгу, и, наверное, я корила себя за этот глупый страх, ведь он спас меня да и байкера, - опусти оружие, слышишь? Всё закончилось, тот человек.. он мертв и больше не встанет. Джин? - словно ища подтверждение собственным словам, я оглянулась к телу бездомного. - Опусти пистолет.
Парень лишь чуть дернулся, стоило мне накрыть его ладони своими, забирая оружие, а после карие глаза Янга с отчаянием и раскаянием уставились на меня, ища помощи. Я сумела лишь отбросить кольт в сторону, чтобы больше никто никого не застрелил, хотя в этот раз это было… необходимо.
-Всё в порядке, ты сделал то, что… нужно было сделать. - услышь меня сейчас мать, она бы разочаровалась. Эта стойкая женщина всегда говорила, что для убийства нет оправдания, и я ей верила, потому что ее работа только и была связана, что с грязью и гнилью этого города. Чего только не насмотришься в полиции. - Это было правильно, Джин.
-Спасибо. - совсем недавно веснушчатый парень смотрел мне в глаза, слушая каждое слово, упиваясь ими и, надеюсь, немного успокаиваясь. Теперь же Янг просто кивнул, мотая головой, как бы прогоняя все мысли, решая оставить их на другой раз, когда времени для переживаний выдастся побольше. Убраться отсюда хотелось до безумия и зуба в голове. Джин вновь провел рукой по темным ершистым волосам, лохмача их.