Заехав в художественную лавку, я сказал, что хочу сделать подарок девушке, которая любит рисовать, и взял всё, что посоветовал мне консультант – мольберт, палитры, холсты, масляные краски, бумагу, гуашь, акварель, пастель… Нагрузившись несколькими пакетами и громоздким деревянным мольбертом, я улыбнулся, подумав о том, что не зря вчера сходил в зал – чтобы дотащить всё это до машины, потребовалось приложить некоторые усилия.
Привезя всё это домой, я выбрал в доме самую светлую комнату с балкончиком и отличным видом на лес, и обустроил её с учётом интересом моей – я твёрдо в это верил – будущей девушки. Поставил мольберт, разложил на столе и заранее освобождённых полках принадлежности для рисования, поставил небольшой натурный столик – консультант сказал мне, что художники часто рисуют с натуры натюрморты, которые создают из цветов, фруктов, или обычных бытовых предметов.
Окинув устроенную мной мастерскую критическим взглядом, я понял, что чего-то не хватает, выдернул из огромного букета, так и не преподнесённого Лере, три розы, и поставил их в вазу на натурном столике. Вот и всё, последний штрих. Мастерская готова к приходу художницы. Вот только захочет ли она прийти?
Позвонив Лере, я не терпящим возражений тоном сказал ей, что жду через пять минут у себя, и повесил трубку. Хочет она этого или нет, ей придётся выполнить моё распоряжение!
Минут через пять недовольная и злая Лера появилась на пороге моего дома, и на моём лице расплылась счастливая улыбка – я так был рад снова её увидеть! Правда, она меня, очевидно, нет, но я собирался это исправить.
– У меня для тебя подарок, – я взял однокурсницу за руку и повёл за собой на второй этаж.
– Подарок? Наверное, опять что-то наподобие того дурацкого букета из мрачных бордовых роз? – недовольно фыркнула Лера, шагая вслед за мной по лестнице.
– А какие ты любишь? – поинтересовался я.
– Белые. Но к делу это совершенно не относится! Не нужны мне твои подарки! – Лера выдернула свою руку из моей.
– Поверь, этот тебе понравится, – я распахнул перед однокурсницей дверь комнаты, которую так старательно обустраивал.
Лера удивлённо зашла внутрь, выглянула на балкон, прикоснулась к шершавому холсту, стоящему на подрамнике, но тут же отдёрнула руку.
– Вот ещё чего! – однокурсница отвернулась от мольберта. – Думаешь, купил мне красок, и я буду общаться с тобой, как не в чём не бывало? Ну уж нет! Беркутов, если хочешь сделать мне подарок – аннулируй свой дурацкий контракт. Другие подарки мне от тебя не нужны!
– Ты ведь тогда совсем перестанешь со мной общаться. А я этого не хочу, – я усаживаюсь на диванчик, стоящий неподалёку от мольберта. – Садись, как говорила моя бабуля, «в ногах правды нет».
– Цитаты бабули тебе не помогут, я всё равно не хочу здесь рисовать, – Лера скрестила руки на груди.
– Ты ведь знаешь, что я просто могу приказать тебе, – я бросил взгляд на лежащие на столе тюбики с краской.
– Можешь. Но это ведь будет совершенно не то.
– Верно, не то, – я закинул ногу на ногу и хлопнул по дивану возле себя, – садись, это приказ.
– Сразу бы с этого и начал, – Лера презрительно усмехнулась, и села возле меня. – А то подарки он, видите ли, дарит… Грош цена всем твоим подаркам!
– Посмею не согласиться, последний айфон обошёлся мне в кругленькую сумму, – усмехнулся я.
– Ничего, подаришь какой-нибудь другой девушке, – «успокоила» меня Лера. – Или обратно вернёшь. Чек, надеюсь, не забыл?
– Не переживай за меня, я разберусь, что делать с айфоном, – я почувствовал, что Лера начинает меня подбешивать.
Подарки ей всё не те, а если и те, то всё равно не возьмёт… Вот же вредина!
– Что, мне тут долго сидеть? А то знаешь, у меня дела есть, – однокурсница тоже положила ногу на ногу, копируя мою позу.
Какая же она секси, когда сидит так возле меня. Дерзкая. Недоступная. И безумно манящая.
– Сколько я скажу, столько и будем сидеть, – ехидно улыбнулся я. – Вместо того, чтобы думать о своих делах, лучше расскажи, почему поступила на экономиста. Тебе же, вроде бы, совершенно другое нравится?