— Понятно, скоро буду, — прервала речевой поток. Мне очень хотелось увидеться с Олесей, с Аленкой и хорошенько обнять родителей. Дома одной мне оставалось только выть. А ведь раньше мне нравилось сидеть одной за книгой на любимом подоконнике.
До встречи с моим принцем.
Положила телефон на тумбочку и рядом брошь.
Подошла к окну и выглянула на улицу. Никаких гор. Только шумная, забитая автомобилями дорога. Как обычно перед праздниками людям даже в выходной нет покоя. Спешат, торопятся, закупаются.
И как же хорошо было в замке… и летать, и смотреть в его горевшие теплым пламенем ореховые глаза. Я уже молчу о ласковых прикосновениях и сказочных поцелуях.
Слезы снова заструились по щекам, но не приносили облегчения.
Неужели он не понял силу моей любви.
Да я сама ее не поняла!
Только сейчас пришло осознание. Тоскливо, что не хочется жить. Без него.
Но, конечно же, я сейчас соберусь и поеду к сестре. И никому, ничего не скажу.
— Вера, я же просила, кубиком, а не соломкой. Что с тобой сегодня? — выведывала сестра, не прерывая своих продуктово-заготовительных действий.
— Ничего, — глухо отозвалась я.
Маленькие ручки обняли меня сзади.
— Ты грустная, тетя Вера, — племяшка чмокнула меня в щеку. От ее слов я снова чуть не заплакала.
— Вер, расскажи, что случилось? — Олеся вытерла руки полотенцем и села напротив меня. — На работе что-то?
Хмыкнула. Я про работу и думать забыла. Хорошо, что впереди праздники, не хочу никуда. Только на кухне у сестры хоть немного легче.
Помотала головой.
— Со здоровьем? — Олеся сделала другое предположение.
— Я рассталась с любимым мужчиной, — призналась сестре, сдавшись под ее внимательным взглядом.
— Что? Как? У тебя кто-то был? Почему не говорила? А почему расстались? Вера? — вопросы посыпались, как из рога изобилия. Зря призналась, но иначе не отстанет.
— Мы расстались, потому что живем очень далеко друг от друга, практически в разных мирах, — ответила я, начав снова резать овощи. Не хотела поднимать взгляд и смотреть сестре в глаза.
— Что за странные отмазки, — возмутилась Олеся. — Сейчас везде по миру есть связь, даже в глухих деревнях. Он, наверно, использовал расстояние, как предлог. Если бы этот мужчина хотел быть с тобой, он бы преодолел любые расстояния.
— Но есть обстоятельства непреодолимой силы, — отбивалась от наездов сестры. Не могу же я рассказать про другой мир. Она лишь обсмеет меня, снова назовет фантазеркой.
— Он у тебя разведчик что ли? — еще одно нелепое предположение от любимой сестры.
— Почти, — я отправила в рост кусочек соленого огурца, чтобы прервать разговор. Мол, я глух и нем.
— Бедная тетя Вера, — Аленка снова обняла меня.
Поцеловала нежные ручки, обвивающую мою шею.
Зазвонил домофон, заставив нас всех подпрыгнуть.
— Родители приехали, — сказала Олеся и отправилась открывать дверь.
Обнимая маму и папу, я все-таки не смогла сдержать слез.
Родители переглянулись между собой, взглянули на Олесю, она пояснила:
— Наша Вера влюбилась, но у них не заладилось.
— Когда же ты успела так влюбиться, доченька? — спросила мама.
— Кажется, что во сне, — ответила ей, не разжимая объятий.
— Неужели вам никак не быть вместе? — позже спрашивал отец, сидя в гостиной. Мы все сделали перерыв, чтобы попить ароматный горный чай. Вот только у меня не получилось сделать ни глотка, запах очень сильно напоминал тот, что я пила в замке.
— Он слишком далеко живет. Если бы я осталась с ним, никогда бы больше с вами не увиделась. Там нет связи.
— Не стоит преувеличивать, дочь. Уверен, ты бы смогла иногда к нам выбираться. Но запомни: даже, если ты будешь очень далеко, для нас главное, чтобы ты была счастлива.
— Но как же вы без меня?
— Очень плохо, но еще хуже видеть тебя несчастной, — от папиных слов мои глаза снова заволокло мутной пеленой слез и сильно защипало в носу.
— Ну что ж такое, родная моя, — мама пересела на подлокотник моего кресла и прижала меня к груди.
Не выдержала, заревела.
— Самое страшное, что уже ничего не сделать, — говорила я, захлебываясь слезами, — он уехал и больше не вернется.
Отправил меня сюда и больше не придет!
— Тетя Вера, не плачь! Мой мешочек не потеряла? — спросила Аленка.
— Нет, моя хорошая, — а ведь правда, с него все началось. С него и с книги из хранилища. Надо бы ее вернуть после праздников. Или нет…
— Тогда все наладится, я всем сердцем желаю этого! — искренне сказала моя добрая племяшка, залезая ко мне на колени.
К вечеру я засобиралась домой, заметно было, что мою семью тяготит мое настроение. Родители искренне предлагали побыть со мной, в моей квартире. Но я отказалась. Им тут, в своей бывшей спальне, которую уступала сестра с мужем, переезжая в гостиную, гораздо удобней.
Хотелось побыть одной. Постараюсь как-нибудь пережить время открывшейся в сердце черной дыры. Нужно дождаться, пока она закроется, оставив огромный пульсирующий шрам.
Зашла в свою квартирку, бесцельно побродила по комнатам, включила чайник, выключила его. В комнате посидела на кровати, невидящим взглядом скользя по тумбочке, где рядом с фигурками из волшебного мешочка лежала брошь из другого мира.
Вдруг меня озарила мысль: а что, если брошь надеть?
Подскочила, схватила брошь и подбежала к зеркалу. Дрожащими руками нацепила ее, вышло криво, но какая разница?!
Уставилась в глаза своему отражению.
Ничего не произошло.
Брошь не сработала. И чего удивляться, в нашем мире нет магии. Снова заплакала, сев на кровати.
Магический мир или не магический все равно. Любой мир пустой без него.
И тут прозвучал настойчивый стук во входную дверь. Вздрогнула всем телом и обернулась, будто могу видеть сквозь стены.
ГЛАВА 40
Открыла дверь, даже не спросив кто. Сердцем уже все почувствовала.
Но все равно замерла на пороге на мгновение, убеждая себя, что это не мираж. Что не сошла с ума. Что за мной пришел мой дракон!
— Аааа! — вскрикнула и кинулась Дитеру на шею. Расцеловала заросшие щеки, но тут его губы нашли мои. Как мы оказались в спальне не помню, но то, что там произошло запомню на всю жизнь.