Для фарисеев религия была чем-то более гибким, подверженным динамике, изменениям и эволюции, не столь жестким, как для саддукеев, сосредоточенным на Храме и его ритуалах. Поэтому фарисеи сумели пережить разрушение Храма и послужили той почвой, на которой впоследствии вырос раввинистический иудаизм. И если описание саддукеев в Евангелиях не лишено определенной исторической достоверности, изображение фарисеев часто сознательно искажено. Ни один ответственный ученый-библеист в наши дни не станет отрицать тот факт, что фарисеи в христианской традиции неизменно подвергались уничижительной критике. Между тем величайшие представители иудаистической мысли во времена Иисуса, в частности знаменитый книжник Гиллель[47], были фарисеями. По мнению большинства современных экспертов, Сам Иисус также рос и воспитывался в среде, близкой к фарисеям. Большая часть Его учения и большинство приписываемых Ему изречений хорошо согласуются со взглядами фарисеев. Действительно, ряд наиболее известных изречений Иисуса представляет собой парафразы, а временами и прямые цитаты из Гиллеля. Так, например, именно Гиллелю принадлежит афоризм: «Не делай своему ближнему того, чего не хотел бы получить сам»[48].
Иисус был подвергнут преследованию — и, по нашему мнению, совершенно справедливо — как лицо, представляющее прямую угрозу Риму, и именно в этом качестве был казнен. Он был под подозрением как человек, осуждающий первосвященников и бросивший вызов самому Храму как особому культовому учреждению. Вследствие всего этого саддукеи, поступившиеся частью своих интересов и благодаря компромиссу с римлянами получившие особые властные прерогативы в Храме, реагировали на проповедь и выступления Иисуса именно так, как это описано в Евангелиях. В то же время фарисеи пополнили ряды сторонников Иисуса некоторыми наиболее верными и ревностными Его последователями[49] и были в числе первых, признавших Его истинным Мессией.
Третьим крупнейшим течением в иудаизме в ту эпоху было движение ессеев, наши представления о котором выглядят гораздо более туманными и неконкретными. Вплоть до середины XX в. большая часть сведений о ессеях была заимствована из двух трудов современных им историков — Плиния Старшего[50] и Филона Иудея, а также из книг писателя конца I в. н. э. Иосифа Флавия, которые порой весьма и весьма недостоверны. Однако после открытия в конце 1940-х гг. знаменитых Свитков Мертвого моря исследователям впервые в истории стал доступен обширный корпус материалов о ессеях, и теперь мы имеем возможность судить о ессеях исходя из их собственных взглядов.
Надо сразу сказать, что и в своем образе жизни, и в религиозных воззрениях ессеи отличались куда большей строгостью и ригоризмом, чем саддукеи и фарисеи. Они придерживались куда более мистически окрашенных взглядов, и во многом близки к разного рода мистическим школам, имевшим широкое распространение в Средиземноморье в ту эпоху. В отличие от других школ иудаизма ессеи, по всей видимости, придерживались веры в реинкарнацию[51]. Они испытали на себе древнеегипетское и греческое влияние и в целом ряде пунктов были весьма близки последователям Пифагора — пифагорейцам[52]. Ессеи поощряли интерес к медицине и целительству и создавали трактаты о терапевтических свойствах трав и камней. Кроме того, они уделяли большое внимание тому, что на современном языке принято называть «эзотерическими учениями», такими, как астрология, нумерология и тому подобные дисциплины, из которых впоследствии сформировалась каббала. И все усвоенное ими из других культур и традиций ессеи стремились применить и использовать в специфически иудейском контексте. Тот же Иосиф Флавий в «Иудейской войне», в частности, писал о них: «Некоторые из них утверждают, что после многолетнего изучения священных книг, всевозможных очищений и изучения изречений пророков они обретают способность предсказывать будущее; в самом деле, их предсказания почти всегда оказываются верными».
Для нас же наиболее важным аспектом верований ессеев был их напряженный апокалиптизм. Они утверждали, что близятся последние времена и приход Мессии неизбежен. Впрочем, ожидания пришествия Мессии в те дни назрели во всей Святой земле. Но, как утверждает профессор Фрэнк Кросс, «ессеи были лишь хранителями, а ни в коей мере не создателями апокалипсической традиции иудаизма». Судя по материалам, ставшим доступными во второй половине XX в., видно, что ессеи имели более свободную и гибкую организационную структуру, далеко не столь централизованную, как у саддукеев и фарисеев. Далеко не все ессеи придерживались одинаковых воззрений. Главное, что их объединяло, — это, в первую очередь, мистическая ориентация, вера в возможность прямого личного общения с Богом, а не скрупулезная приверженность догмам и букве Закона. Подобные взгляды, естественно, делают, по сути, излишней особую роль священника как посредника, интерпретатора между Богом и человеком. Как следствие этого ессеи, подобно большинству других мистических сект в истории, проявляли безразличие, если не сказать открытую враждебность к институту священников.
47
Гиллель (середина I в. до н. э. — первая четверть I в. н. э.) — выдающийся еврейский мудрец, крупнейший толкователь Библии своего времени. Создатель авторитетной школы, известной как «Дом Гиллеля», и учения, известного как «семь правил Гиллеля». Тонкое понимание Гиллелем социально-исторических и экономических реалий своей эпохи и огромного потенциала библейских текстов привело к тому, что мнение Гиллеля во многом определило концептуальные Установки Талмуда и позднейшей раввинистической книжности.
48
Эта фраза представляет собой знаменитое золотое правило Гиллеля, в слегка видоизмененной форме сохраненное в Евангелиях (Мф. 7, 12). Встречается в памятниках II в. «Дидахи» и «Оправдание Аристида». Это правило не является достоянием одной лишь иудейской и христианской традиции, ибо встречается в трудах Платона, Аристотеля, Сократа и даже Конфуция («Лунъюй»).
49
Среди них был и апостол Павел, бывший, как он сам отзывался о себе, «фарисеем из фарисеев».
50
Плиний Старший (23/24—79 гг. н. э.) — римский государственный деятель, историк, писатель. Из его многочисленных трудов сохранилась только «Естественная история». Его утраченные труды по современной ему истории широко использовались Тацитом.
51
Иосиф Флавий в «Иудейской войне» писал: «Ессеи придерживаются тех же учений, что и греки, утверждая, что праведным душам предназначено в будущем обитать за океаном, в стране, где нет ни дождя, ни снега, ни зноя…» (
52
Пифагорейцы — философская школа, религиозно-этическое и мистическое братство, близкое к секте, существовавшее в V–IV вв. до н. э. Союз отличался строгими нравами, его члены вели аскетический образ жизни, провозглашали общность имущества; в нем, по всей вероятности, состояли и женщины. Взгляды пифагорейцев представляли собой причудливую смесь натурософии, астрологии, нумерологии, алхимии, математики, медицины и ряда эзотерических учений. Учение пифагорейцев способствовало развитию научных знаний, теории музыки, а также мистики, особенно — цифровой мистики (каббалистика)