12
СУРРОГАТЫ ВЕРЫ:
СОВЕТСКАЯ РОССИЯ И НАЦИСТСКАЯ ГЕРМАНИЯ
Именно это чувство неопределенности перспектив и глубокого отчаяния более всего способствует пробуждению религиозных настроений. В таком вакууме наиболее эффективно противостоять этим вызовам может религия, предлагающая людям новое чувство осмысленности и целостности жизни. Эпоха после Первой мировой войны буквально взывала к истолкователям смысла бытия. Люди отчаянно жаждали понять, «ради чего все это» и «что все это означает». Однако традиционная иерархическая религия даже не предприняла серьезных попыток ни противостать этой проблеме, ни ответить на потребности времени. Она по-прежнему продолжала делать вид, будто ничего не произошло, и стремилась действовать точно так же, как и за много веков до этого, выступая в роли общественного, политического и культурного института, а отнюдь не интерпретатора, способного вскрыть новый смысл происходящего. Таким образом, к середине 1920-х гг. старая иерархическая религия была в значительной мере скомпрометирована и стала восприниматься как сила, неадекватная для заполнения пустоты, возникшей в общественной жизни Запада.
В результате неспособности традиционных религий предложить эффективное решение кризиса смысла жизни, общество, что вполне понятно и объяснимо, занялось поисками новых истин. В результате возникли два новых принципа, претендующих на статус всеобъемлющей религии. По сути дела, эти учения в 1930-е годы действительно стали религиями или, по меньшей мере, суррогатами религий.
Первой из двух новых эрзац-религий был социализм, в конкретной форме марксизма-ленинизма, воплощением которого стали Советский Союз и коммунистическая партия. Марксистское учение возникло за три четверти века до этого, а социализм — еще раньше. Но по горячим следам русской революции марксизм быстро обрел статус веры, и на Западе его активно поддерживали интеллектуалы и идеалисты, ибо он отвечал на их запросы. Именно поэтому многие из них в Испании шли на смерть за марксизм. Что же касается Англии, то там многие марксисты стали шпионами.
Учение марксизма-ленинизма официально отвергает все религии. Тем не менее между марксизмом-ленинизмом и традиционными иерархическими религиями существуют и формальные, и функциональные параллели, которые давно общепризнаны и слишком очевидны, чтобы обсуждать их здесь более подробно. В то же время не все и не в полной мере сознают, что несла в себе советская марксистская идеология, которая, будучи сознательно продуманной политической линией, не просто приняла внешние формы и функции религии, но фактически была ею. В конце концов, Ленин был чрезвычайно искусным манипулятором, обладавшим тонким пониманием душевных потребностей человека. Он признавал необходимость адаптации своей системы к религиозным нуждам человека, отзываясь об этом с нескрываемым цинизмом.
В этом отношении, как, впрочем, и во многих других, нетрудно показать, что идеология Ленина в гораздо большей степени была обязана Бакунину, чем Марксу. По своей организационной структуре, методам и практике вербовки новых членов, требованию абсолютной лояльности от рядовых партийцев и своей откровенно мессианской устремленности революционная партия Ленина прямо восходит к организации, созданной Бакуниным, что, кстати сказать, признает и сам Ленин в своих записных книжках. Но для Бакунина революция представляла собой нечто гораздо большее, чем общественно-политический феномен. По своему характеру она была явлением космического, богословского и религиозного плана. Посвятив более двадцати лет выработке собственной идеологии в русле масонства, Бакунин создал метафизические и философские координаты для своих общественно-политических идей. По сути, Бакунин был самозваным сталинистом до Сталина. По отзыву одного комментатора, он [Бакунин. — Пер.] считал Сатану «духовным лидером революционеров, подлинным творцом человеческой свободы». Сатана, по его мнению, был не только главарем мятежников во всемирном масштабе, но и главным борцом за свободу, против тиранического Бога иудаизма и христианства. Существующие институты церкви и государства на самом деле представляли собой орудия карающего иудеохристианского Бога, и, по мнению Бакунина, противостоять Ему — это моральный и богословский долг каждого. И хотя сам Ленин никогда не терпел подобных космологических концепций, не подлежит никакому сомнению, что он признавал их утилитарную пользу. Бакунин и Ленин, по мнению одного исследователя, «оба были апокалипсическими зилотами, тогда как их соперники-марксисты… по сравнению с ними были — если продолжить ту же аналогию — скорее фарисеями». Соответственным образом в руках Ленина большевизм стремился стать чем-то более значительным, чем политическая партия или политическое движение. Он, большевизм, претендовал ни много ни мало на роль особой секулярной религии, способной указать людям смысл жизни. Стремясь к этой цели, большевистская идеология не замедлила усвоить все подобающие атрибуты религиозного культа.