— Уж очень ты молод, — произнес человек. — Прямо не знаю, что с тобой делать. Ты нас видел.
— Что я видел? — спросил Лето. — Я сказал тебе о Якуруту, а ты ничего не ответил.
— Игра в загадки, — сказал Мюриз. — Ну что ж, тогда скажи, что это? — он показал рукой на скалу.
Лето вспомнил о своем видении.
— Это всего лишь Шулох, — ответил он.
Мюриз оцепенел, и Лето почувствовал, как у него самого сильно забилось сердце.
Наступило долгое молчание, и Лето ясно видел, что человек мысленно перебирает в уме и отвергает различные ответы. Шулох! После ужина в сиетчах наступало время для всяких историй, и очень часто можно было услышать массу караванных рассказов о Шулохе. Слушатели были всегда уверены, что Шулох — это мифическое место, где случаются всякие удивительные вещи, но рассказывают о них только затем, чтобы украсить рассказ. Лето вспомнил одну из таких историй. Однажды на краю Пустыни люди нашли ваифа и привели его в сиетч. Вначале ваиф отказывался говорить со своими спасителями, но когда он наконец открыл рот, то никто не мог понять ни единого слова. Шли дни, ваиф оставался все таким же безмолвным — мало того, он отказывался одеваться и вообще иметь дело с людьми. Каждый раз, оставшись один, он начинал производить какие-то странные движения руками. Были призваны на совет лучшие лекари сиетча, но и они только разводили руками, не в силах что-либо понять. Но однажды мимо открытой двери его комнаты прошла древняя старуха. Она увидела, что делает ваиф, и рассмеялась. «Он всего-навсего подражает движениям своего отца, который плел веревки- из волокон Пряности, — объяснила она людям. — Так он не чувствует себя одиноким». Мораль такова: «В старых обычаях Шулоха скрывается надежность и чувство причастности к золотой нити жизни».
Мюриз молчал.
— Я — ваиф из Шулоха, который умеет только двигать руками.
По тому, как непроизвольно дернулась голова Мюриза, Лето понял, что тот знает старую историю. Человек заговорил тихо, но с явной угрозой в голосе.
— Ты человек?
— Такой же, как ты, — ответил Лето.
— Ты говоришь очень странно для ребенка. Напомню тебе, что я — судья и могу защищаться от таквы.
Ах да, подумал Лето. В устах такого судьи слово «таква» означало непосредственную угрозу. Таква — это страх, вызываемый присутствием демона, это верование широко распространено среди старых фрименов. Арифа всегда знал, как убить демона, за что его и избирали на этот пост, «потому что он обладает мудростью быть беспощадным, не проявляя при этом жестокости, зная, что доброта иногда сама порождает жестокость».
Лето, однако, добивался именно этого эффекта и поэтому сказал:
— Я могу подчиниться машхаду.
— Я буду судьей в этом духовном испытании, — сказал Мюриз. — Ты принимаешь это?
— Би-лай кафа, — ответил Лето. Без колебаний. Мюриз хитро улыбнулся.
— Сам не знаю, зачем я это делаю. Проще всего было бы убить тебя и дело с концом. Но ты — маленький батиг, а у меня недавно умер сын. Пошли, мы полетим в Шулох, я посоветуюсь с Иснадом насчет того, что с тобой делать.
Лето понимал, что за всеми этими увертками кроется смерть. Неужели находятся глупцы, которые им верят?
— Я знаю, что Шулох — это Аль ас-сунна валь-джамас.
— Что может знать ребенок о реальном мире? — спросил Мюриз, знаком предлагая Лето сесть в орнитоптер.
Мальчик подчинился, но внимательно прислушался к шагам идущего позади Мюриза.
— Самый верный способ сохранить тайну, это заставить людей поверить, что они сами знают ответ, — сказал Лето. — В этом случае люди не задают вопросов. Ты очень умно поступил, отбросив разговор о Якуруту. Кто поверит в то, что Шулох, это мифическое место, о котором ходят столько россказней, существует в действительности? А как это удобно для контрабандистов или всех прочих, кому нужен доступ в дюны!
Шаги Мюриза внезапно стихли. Лето обернулся, стоя левым боком вплотную к винту орнитоптера.
Мюриз застыл в полушаге от него с пистолетом, наставленным в спину Лето.
— Итак, ты не ребенок, — проговорил Мюриз. — Ты — проклятый лилипут, присланный шпионить за нами! Сначала мне показалось, что ты просто слишком мудр для ребенка, но теперь вижу, что ты еще и слишком много болтаешь.
— И это еще не все, — невозмутимо сказал мальчик. — Я — Лето, сын Муад'Диба. Если ты меня убьешь, то тебя и твоих людей просто живыми зароют в песок. Если же ты сохранишь мне жизнь, то я приведу тебя к величию.