– Аниматором и тамадой? – чуть иронично уточнила Полина.
– Ага! – Сергей усмехнулся. – Как раз для него. А вообще он любил жить на широкую ногу. Думаю, за ним, если покопать, много нарушений закона будет. По мелочи. И распространение, и мелкий шантаж. Да мало ли… С родными не живет давно. Они его след потеряли еще год назад. Так, редкие звонки.
– «Как дела? Дай денег?» – предположила девушка.
– Естественно, – пожал плечами Сергей. – Его родители сейчас важные люди. При деньгах. Они сами старались от такого отпрыска держаться подальше. Чтобы репутацию не портить. И из-за его смерти, похоже, не слишком расстроились.
– Но… все-таки сын, – как-то неуверенно заметила Полина. – Вы же говорили, там мать.
– Семьи бывают разные, – Сергей отвел взгляд, говорил как-то отстраненно, неохотно.
– А фамилия его… Мне показалось, вы сказали, Завадный? – уточнила девушка.
– А ты, типа, кого-то из Завадных знаешь? – чуть насмешливо удивился полицейский. – Хотя да. Деда этого парня и я знал. И уважал его. Был Иван Станиславович Завадный нашим профессором по истории римского права.
– Не знаю я профессора, – призналась Полина. – Но слышала, что было такое детективное агентство. И юридически оно как раз называлось ИП «Завадный И. С.»
– Его это агентство, – покладисто подтвердил Сергей. – Иван Станиславович всегда мечтал открыть такое. И дочь его тоже. Танька.
– Она с вами училась? – осторожно начала расспрашивать девушка.
– Нет, – махнул рукой полицейский. – Она старше меня. И даже старше Мишки. Брата моего. Года на два. И они…
Сергей поморщился.
– Все равно, чую я, накопаете вы это… – как-то совсем потерянно сказал он. – Ладно, слушай. Но к Мишке с этим не лезьте. Не самая это его любимая тема. …
Традиционный вечер в гостиной. Сегодня все выглядели усталыми и немного грустными. Чем больше ребята узнавали об этом деле, о жизни Быстрова, тем неприятнее становилась эта история.
– Если честно, – заметила Ксюша, как всегда, устроившаяся на диване, – нам это будет хорошим уроком. Мы всегда расследовали дела умерших людей и находили грустные истории.
– У живых грустных историй не меньше, – закончила за нее Полина, которая сегодня предпочла бескаркасное кресло, где можно было удобно устроить спину и вытянуть свободно ноги по ковру. – Уж это точно. А еще у живых, как наверняка и у мертвых, хватает грязных историй.
– Я вот все думаю, – вмешался Митька, сидящий на офисном крутящемся стуле и в кои-то веки отложивший подальше свой планшет. – Этот психотерапевт, который сделал портрет Быстрова… Насколько он оказался прав. Ведь все эти обиды, они… надуманные. А вот по самому Владимиру Яковлевичу и не скажешь, что он… не совсем нормален.
– Митя, ты не совсем прав, – Стас тоже сидел на диване, привычно положив руку вдоль спинки, чуть касаясь плеча Ксюши. – Это не ненормальность. Это какое-то отсутствие чувства морали. Я читал об этом. На Западе психиатры хотят приравнять такую аномалию к болезни. Хотя это трудно. Ведь в основе поведения Быстрова лежит другое. Он… Да он просто привык списывать собственные неудачи на других.
– Вот это точно! – согласилась живо Полина. – Вот это лучше всего характеризует ситуацию. А вообще таких, как он, много. Чуть человек послабее, и он уже ищет оправдание своих ошибок.
– А заодно и тех, на кого их можно свалить, – закончила Ксюша. – Как в случае с Александром Васильевичем. Ладно бы, если тогда, при поступлении в архитектурный, родители заплатили бы взятку за сына. Так ведь нет. Он просто был талантлив, а Быстров не был. Но… И правду говорят, у нашего Владимира Яковлевича просто уникальная память.
– Столько лет хранить обидку? – Полина холодно усмехнулась. – В таких случаях говорят, он не злопамятный, просто злой и память у него хорошая. Возьмем наше последнее дело с этим кладбищенским ужасом. Михаил вообще практически ни при чем был в истории с Завадными, а ведь его Быстров запомнил. И все равно отомстил.
– Кстати, это запутанная история с кучей поворотов, – напомнил Стас. – Как я понял, Завадный-старший преподавал в университете. У него была дочь Таня. Тоже юрист.
– А у Татьяны очень рано по первой несчастной любви родился сын Артем, – тут же вставила ремарку Полина.