— Репа! Ну конечно, он! Стой, сучара! — рванулся к нему.
Репа развернулся и выстрелил, в толпе раздался стон, началась паника, через мгновение Сергей и Репа были в проёме между рельсами, завязалась схватка, между тем как электричка уже вынырнула голубой акулой и со светящимся глазом-прожектором помчалась на них.
Удар! Сергей потерял сознание, он уже не знал, что голова Репы, злорадно улыбаясь от ужаса, покатилась колобком в своё последнее путешествие в мир иной.
Больница. Палата. Тишина. Цветы.
— Всё, родной, хватит! Домой и никаких поездок, слышишь, родной пора и пожениться наконец— ласково ворчала Ленушка, ворчушка его родная, желанная моя!
— Лен!
— Что, Серёженька?
— Принеси, пожалуйста, свежих газет, тут киоск за углом.
— Хорошо, сейчас!
Через минут двадцать Лена подала ему газеты. На первых полосах их была улыбающаяся рожа Замка и интервью его в связи с переводом на работу в Англию.
— Леночка! — прошептал окровавленными, прокушенными губами Серёжа. — Где мы живём?
— Венчается раб божий Сергий рабе божией Елене, во имя отца и сына и святага духа, аминь.
— Венчается раба божия Елена рабу божиему Сергию, во имя отца и сына и святага духа, аминь.
У Серёжи было кольцо золотое, у Елены— серебрянное, как и положено по церковному обряду в православии.
Радость и сознание того, что это навсегда, переполняло влюблённых. Побывав у Серёжиных родителей в Беларуси, счастливая пара отправилась в Вытегру на родину Сергея, на Онежское озеро посмотреть, волны онежские обрадовать наконец-то случившимся долгожданным счастьем.
Они выстрадали его. Сергей носил Елену на руках по берегу Онего, которое белыми коронами-бурунами венчало свои волны, и не было этому конца и края, солнце звенело колокольчиком, чайки, казалось, пели: «Аллилуя!». Сосны шумели по-клюевски, пытаясь сорваться из песочных оков в береговой таёжный вальс вечной любви.
— Случилось! Мы вместе, Ленушка! — кричал Сергей в Онежское озеро и чайки взмывали ангелами, переплетаясь кружевами с лучами солнца.
Волны Онего напоминало живую чешую, будто огромная рыбина хотела взлететь, померяться пространством с небом, влюблённые дождались первых звёздных ягод, лунная дорожка в озере напоминала им о их светлой любви, озеро-лукошко наполнялось звёздным светом и прислушивалось к дыханию влюблённых.
— Суженная моя! Навеки!
— Да, Серёженька, навеки твоя! — шептала Ленушка.
Сергей поднял Елену на руки и пошёл с ней в озеро в лунную дорожку, они плыли в ночь навстречу луне, смеясь и обнимаясь, бесстыдничая при звёздах и редких чайках, тургеневские звёзды падали от стыда, оставляя следы-мгновения от удивления и зависти к огромной земной ЛЮБВИ, которая навеки связана с небом.
Серёжа пел Елене свои романсы, они, окончившись, уплывали таборами слов по поверхности озера в бесконечность, чтобы вернуться сюда снова через миллиарды лет чайками на звёздно-озёрный ковёр.
Вернувшись на берег, снимали пробу с чуть не убежавшей ухи в котле на костре, бросали остатки еды бессоницам-воронам, затем, тепло устроившись под одеялом на постели из еловых ветвей, жадно смотрели в небо, загадывая желания при падающих звёздах, что никогда не расстанутся и что у них будет дочь с именем Сергелия, в которое входили начальные буквы имён Сергея и Елены.
Уснули на рассвете, утомлённые разговорами, нежностью, шёпотом песка и колыбельно-лунного света.
Снилось им, будто из воды вышли святой Сергий Радонежский и святая Елена, перекрестили их, благословили на путь истинный, шептались у сосен с их ангелами, пока суженные спали, укрыли их потеплей молитвами на любовь вечную и ушли, взявшись за руки, в сторону Кижей.
В полдень влюблённых разбудил тёплый солнечный грибной дождик, искупались в Онего и ушли на вёслах в Вытегру.
— Мимо проплывала богатая и красивая Вытегра… — так писал в девятнадцатом веке Сергей Максимов в книге «Год на севере».
«Глухая Вытегра не слышит урагана,
сонливая, с сорочьим языком,
она от клеветы и гнусных сплетен пьяна,
ей не дружить с тобой — малиновым орлом!
Эти строчки родились у поэта Николая Клюева, которому олонецкий край дал не только дар Божий, но и немалое количество пинков и в тело, и в душу.
Сиротливый, бесклюевский город встречает кирпичным заводом, напротив его староречье с памятником на выходе. Это ржавый теплоход моргает глазницами иллюминаторов, словно собака на цепи, хочет сорваться с якоря и уйти в Онего.
Рыбозавод с полуразрушенным причалом, в реке плавают брёвна, щепки, жирные нефтяные киты-пятна украшают некогда чистые воды реки Вытегры, в который заходил лосось…