– Я сейчас же пойду и поговорю с ней, Гарри. А ты не мог бы пока развлечь нашего гостя?
– Отличная мысль, – подхватил Чарльз, – особенно учитывая, что мне нужно сказать Гарри пару слов. Но, прошу вас, не задерживайтесь. Не забывайте, завтра мы едем в Лондон и нам нужно определить наши планы.
– В Лондон! – воскликнул Гарри, опередив Ранию.
Она едва удержалась, чтобы не повторить его слова, и грациозно выскользнула из комнаты.
Оказавшись за дверью, она приостановилась и услышала, как Гарри обратился к другу:
– Должен признаться, что вы застали меня врасплох. Я поражен и до сих пор не могу прийти в себя!
– Гарри, я понимаю, что у тебя сейчас трудные времена. Вот почему я не только намерен жениться на твоей сестре, но и первым же делом в понедельник утром распоряжусь, чтобы мой банк перевел тысячу фунтов на твой счет. Так что тебе не придется продавать лошадей, а это сейчас – самое главное.
– Ты этого не сделаешь, – резко возразил Гарри.
– Могу и сделаю. В конце концов, мы с тобой – друзья детства, и, окажись в столь же неприятном положении я, непременно обратился бы к тебе за помощью, и я не верю, что ты ответил бы мне отказом!
– Разумеется, нет, Чарльз, но как я могу принять твои деньги? Я ведь никогда не смогу вернуть их тебе!
– А я и не прошу, чтобы ты возвращал их. Как тебе должно быть известно, я – очень богатый человек и, поскольку во время войны у меня не возникало трат, сбережения выросли до такой суммы, что мне даже неловко сейчас за свое состояние, тогда как у многих моих друзей не осталось вообще ничего.
– Это как раз обо мне.
– Знаю. Рания рассказала мне о том, с чем вам пришлось столкнуться, и я не только сожалею о той беде, что с тобой приключилась, но и прошу тебя о помощи.
– Меня? О помощи?
Рания по-прежнему подслушивала у двери. Она даже спросила себя, а не собирается ли Чарльз, вопреки договоренности, рассказать Гарри об их мнимой помолвке.
– Ты вернулся с войны и обнаружил, что здесь все едва не пошло прахом, – начал Чарльз. – Да и я тоже понял, что должен многое сделать у себя в Линдон-холле.
– Верится с трудом, – отозвался Гарри. – Я всегда считал его самым прекрасным особняком из всех, которые я когда-либо видел. Да в нем не стыдно принимать самого короля!
Чарльз фыркнул:
– Меня еще не короновали, и потому я хочу внести массу изменений, прежде чем стану «монархом всего, что видит взор»[1]. И в этом мне нужна твоя помощь.
– В чем же именно? – осведомился Гарри.
– Во-первых, мне нужен твой совет в планировке приватного скакового круга. Мне всегда казалось, что Линдон-холлу его недостает. И теперь с твоей помощью я намерен построить его как можно скорее.
– С моей помощью? – пробормотал Гарри.
– Мы с тобой всегда одинаково радовались жизни, – отозвался Чарльз, – и теперь я бы хотел, чтобы ты уделил время, которое сможешь, строительству скакового круга, а также присматривал за работами во время моего отсутствия.
Он рассмеялся при виде ошеломленного выражения на лице своего старого друга.
– Ты не задал очевидный вопрос – а где же скаковые лошади?
– До войны они у тебя были, – сказал Гарри, – или, точнее, у твоего отца. Я помню, что он выиграл Золотой кубок в Аскоте.
– Такого же приза я совершенно определенно намерен добиться и для себя, но, как ты сам понимаешь, лошади, которых разводил мой отец, уже состарились, а тем, которые умерли или были отпущены пастись на травку, замены так и не нашлось. И в этом мне опять потребуется твое содействие.
– Ты говоришь серьезно, Чарльз?
– Я не знаю никого, кто лучше тебя разбирался бы в лошадях, и, как я уже говорил, нам с тобой всегда нравились одни и те же вещи. Поскольку я должен буду познакомить Ранию со всеми своими родственниками, то не смогу посещать аукционные залы «Таттерсоллза», равно как и объездить всю деревенскую местность в поисках лошадей, в которых мы с тобой интуитивно распознаем победителей.
Гарри потер рукой лоб:
– Я до сих пор не могу поверить, что это происходит на самом деле. Я был в таком отчаянии, что уже начал жалеть о том, что французская пуля угодила мне в ногу, а не в сердце!
– Мне говорили, что именно поэтому ты не смог вступить в ряды оккупационной армии.
– Некоторое время я провалялся в госпитале, еще во Франции, и, вернувшись в Англию, оказался ни на что не годен. Зато сейчас я здоров как бык!
Чарльз весело рассмеялся:
– Я помню, как ты говорил то же самое в Итоне и хвастался своими успехами в гимнастическом зале.
– Знаешь, если ты действительно хочешь, чтобы я занялся всем этим для тебя…