— Я вас предупредила, — чародейка обвела мужчин холодными, как зимний лед, глазами. — Решайте: или вы умрете от боли, или ответите на мои вопросы.
— Я скажу! Я все скажу, только прекрати эту муку! — колотя головой по сухой земле, прокричал пленник.
— Говори!
— Мы простые кочевники-хойты из племени Хучара, — произнес он сквозь зубы и затих, тяжело дыша.
— Как далеко вы отошли от своего дома? — глядя на второго, спросила Полина.
— Я лучше умру, чем выдам тебе, ведьма, где находится мой улус. Не позволю, чтобы ты убила наших стариков и детей, — с ненавистью глядя ей в глаза, прорычал тот.
— Мне не нужен твой улус. Если ответишь, что вы делали в этой мертвой земле, боль не будет тебя мучить, — изменила вопрос Полина.
— Все племена хойтов по приказу Великого хана ищут рыжую ведьму, бежавшую из крепости Сулек. Нам не повезло, что первыми отыскали тебя. С нами нет даже шамана, который бы одолел твое колдовство, — с горечью ответил пленник.
— Почему ваш хан отдал такой приказ? — продолжала она допрос.
— Советница хана Нэлика сказала, что это ты привела с Запада колдунов и превратила нашу цветущую землю в пустыню. Все народы Великой степи проклинают тебя.
— Я не знаю никакой Нэлики. Ваш хан меня с кем-то спутал, — недоуменно промолвила чародейка и, глядя на третьего пленника, спросила: — Как далеко отсюда находятся земли колдунов?
— Два конных перехода, — торопливо промолвил худой кочевник в потрепанном халате.
«Не врет, боли боится, расскажет все, что знает», — подумала она.
— Где находится крепость Сулек?
— Не знаю, хатун. Где-то в горах Тас-Кастыба. Я никогда не был в тех краях, — дрожа всем телом, ответил он.
— Что еще сказали вестники из Сулека?
— Великий хан собрал огромную армию и скоро поведет ее на Запад, чтобы разрушить ваши города, убить колдунов — и тогда наша степь снова оживет.
— Как давно ищете ведьму?
— Сегодня ночью подняли всех мужчин и отправили в степь. Несколько отрядов рыщет вокруг: вам от них не уйти.
— Кто из вас знает близкую дорогу к границе Западных государств?
— Даритай ходил туда с караванами, когда был мир между нами, — кивнул худой кочевник на соседа и, получив от него сильный тычок в бок, свалился на землю.
— Даритай, пойдешь с нами. Если выведешь к границе, отпущу живым. Захочешь бежать от нас и предупредить своих, умрешь в жестоких муках, а на весь твой род наведу черную порчу, — взгляд чародейки жутко полыхнул зеленым светом.
Мужчины, склонив головы, покорно молчали, боясь еще больше навлечь на себя ее гнев.
Руслан напряженно слушал допрос и, когда Полина подошла к нему, взволнованно спросил:
— Что будем делать с теми, кто останется?
— А ты что предлагаешь? — рассердилась она. — Они не стали бы разбираться, та ли я рыжая ведьма, что сбежала от их Великого хана, или другая. Связали и доставили бы к нему. Умереть легко бы не дали, сначала бы пытали, сдирая живьем кожу, а потом сожгли на костре. Я, конечно, могу оставить их здесь связанными. Только кругом рыскают сородичи. Ответь мне, когда кочевников найдут, кто помчится впереди всех догонять нас, чтобы изрубить вот этими сабельками?
— Я не буду убивать безоружных, — твердо глядя ей в глаза, произнес землянин.
— Оставишь это грязное дело мне? Я же ведьма, не привыкать...
Руслан зло взглянул на нее и, передернув затвор карабина, направился к пленным.
— Стоять! — рявкнула вслед Полина. — Бери Даритая и ждите меня за рощей. Только руки свяжи ему покрепче, он единственный, кто может вывести нас из этого гиблого места.
— А ты?
— А я колдовать буду. Усыплю мужичков, чтоб забыли все, что здесь видели. Оставь им один бурдюк воды.
— Сразу сказать по-человечески не могла? — зло сверкнул глазами Руслан.
— А, может, я тебя проверить хотела, — усмехнулась Полина.
* * *
Еще двое суток они брели по мертвой пустыне. На привалах Полина уходила от спутников, прячась за невысокие холмы, надевала на шею амулет Кима и летала на разведку. Благодаря этому удалось избежать столкновений с отрядами кочевников. Когда силы были на исходе, впереди появилась зеленая дымка.
— Лес! — обрадованно крикнула она и, дернув за узду, поторопила уставшую кобылку.
Они остановились подле оврага, который, словно глубокий разрез, отделял от мертвой пустыни цветущий луг с изумрудно-зеленой травой. Было такое чувство, что они стоят на границе другого мира, чуждого тому, по которому брели бесконечных три дня.
Даритай уже второй день ехал с развязанными руками. Спрыгнув на землю, он стоял, держа лошадь в поводе, ожидая своей участи.