Мимолетная тень пробежала по лицу Оксаны. Нет. Не может быть. Иван Иванович ее непосредственный начальник, когда то пытавшийся было за ней ухаживать, а потом и вообще нагло стал приставать. Оксана не стала говорить мужу. С его прошлым неравен час опять можно по этапу загреметь. Она знала, муж просто так этого он не оставит. Поэтому и молчала. Собиралась уже писать заявление на увольнение, даже написала, принесла, а начальник заболел и не вышел на работу. Прошло три дня, и она вынуждена была ехать к нему домой с документами на подпись. Ох как не хотелось но пришлось. Войдя в квартиру, она увидела Ивана Ивановича на костылях со сломанной ногой.
Он весело посмотрел то на нее, то на ногу и также весело произнес:
- Шел, упал, очнулся гипс. Вот только бриллиантов нет.
Это был уже совершенно другой человек, относившийся к ней именно как к ценному сотруднику, а не как к очередной юбке. Оксана до сих пор не могла себе объяснить столь разительных перемен произошедших с ее начальником. А оказывается, все было гораздо проще.
Роман, погруженный в свои мысли как то не обратил на брошенную стариком фразу. Его больше интересовал вопрос, что же это за просьба, которую Крест не может поручить никому другому. В этом городе, да и не только в этом, он был самым авторитетным человеком, способным вершить чужие судьбы. А тут так скрытно, тайком пробрался к нему в гости. Странно. Размышляя об этом, Роман и сам не понял, что готов согласиться на выполнение просьбы, даже еще не услышав ее. И Крест тоже это уже понял. Он очень хорошо знал своего воспитанника. Хотя ведя этот разговор с его женой, он не пытался заманить его в ловушку или иным способом заставить его сделать то, что нужно было старику. Ему было искренне жалко беспокоить и тем более нарушать спокойствие дорогих ему людей. Вот только эти люди не знали, на сколько, они ему дороги.
- Хорошо говорите – после непродолжительной паузы дала свое согласие Оксана. Она специально избегала слова просите, зная, что старику это действительно тяжело делать. Он ведь не привык просить. Он привык приказывать. И она это знала.
Крест молча, достал из нагрудного кармана пиджака старую газету сложенную, так что статья сама бросалась в глаза, и аккуратно положил на стол. Некоторое время супруги, молча, смотрели на фото в статье под заголовком «Страшная трагедия, смерть на троллейбусной остановке». Им не надо было читать статью. Эту историю они знали из новостей. Правда это было давно, сколько года два, три или больше. Причем здесь Крест, Роман не понимал. Трагедия случилась за сотни километров от их города, да и времени прошло бог знает сколько. Даже не взяв газету в руки, Роман, пристально посмотрев на своего наставника, тихо сказал:
- Мы знаем эту историю. По телеку показывали. Но причем здесь ты?
Старик присел в кресло достал сигарету и никого, не спрашивая, закурил. Никто не стал ему перечить, ведь он и так никогда не курил. Да сигареты всегда были при нем, зоновская привычка, и еще ему нравился запах сигарет. Он любил вертеть их в пальцах, разминать и при этом наслаждался теми ароматами, что исходили от сигарет. Нет, это не наш ширпотреб. Ему присылали их из США так сказать настоящие. И всегда, одну и туже марку - Мальборо. Вот и сейчас затягиваясь сигаретным дымом, старик продолжал разминать ее пальцами. Так прошло несколько томительных минут, пока он не обжегся о наполовину выкуренную сигарету. По его взгляду было видно, что он погрузился в воспоминания и воспоминания эти по большей части были для него приятными. Очнувшись от легкой боли в пальце причиненной зажженной сигаретой Крест недоуменно обвел комнату взглядом и увидев сигарету быстро затушил ее в благоразумно подставленную Оксаной пепельницу.
- Извини Оксана, я знаю, что ты не переносишь сигаретный дым. Кривая усмешка пробежала по устам старого вора.
- За всю свою жизнь столько не извинялся как сегодня. Произнес старик. И кривая усмешка перешла в волчий оскал. Но посмотрев в глаза людей что находились в комнате и поняв что здесь только те кому он безгранично верит, если только человек его положения может хоть кому то верить. А как же жить, если никому верить нельзя. И как ему сейчас нужно было хоть кому то поверить. Почувствовать то плечо, на которое можно опереться, не опасаясь удара в спину, подлости, предательства. Еще раз взглянул в глаза супругам, он решил все рассказать. Не привык он останавливаться на полпути. Раз решил, значит так и будет. Вот блин дожил. На старости лет решил все долги вернуть. Небось, скоро помирать придется, подумал Крест. Превращаясь в пожилого, уставшего человека.