Это уже настоящая без преувеличений преисподняя. Старший надзиратель, закрывая дверь на последок издевательски крикнул:
- Ну, ничего девчонка, посидишь тут лет двадцать привыкнешь!
Алиса ничего не ответила. Чтобы хоть как-то отвлечься от кошмарной реальности попыталась вспомнить, что-то еще...
Конечно, она припозднилась с возращением. У самого входа тихо бормотали что-то матерное рабочие в кожаных перчатках и передниках. Они выносили кого-то очень большого и тяжелого на прогнувшихся со стальными ручками носилках. Четверо здоровых мужчин обвались грязным потом. Самый плотный из них с длиной рыжей бородой ругнулся:
- Здоровый кабан сдох!
- Это же лев. - Поправил его работяга помладше с пыльными, стрижеными усиками.
- Но все равно свинья!
В зал, где находились трое рассерженных и одновременно радостно потирающих руки капиталистов, вела широкая мраморная лестница, украшенная по бокам позолоченными фигурами нимф, ангелов с мечами и тритонов. И в два слоя пышные ковры, тщательно вычищенные, в бархатный мох которых проваливаешься по самую щиколотку.
Секретарша в сопровождении двух очень пестро наряженных великанов-лакеев черствым тоном сообщила, что господа уже разъехались.
Алиса попыталась уточнить:
- А им разве встреча со мной не интересна?
Анфиса, как бы немного оттаяв, с фальшивой улыбкой американского бизнесмена ответила:
- Если ты имеешь ввиду угрозы эсеров, устроить забастовку, то соглашение о создании синдиката и введи совместного управления уже подписано, все печати поставлены и непобедимое юридическое лицо образовано. - Секретарша гневно сверкнула глазами и тряхнула совсем неженским по убойной силище кулаком. - Теперь при случае мы сумеем подавить любые выступления и акции неповиновения.
- Так мне... - Алиса заколебалась.
Анфиса жестко добавила:
- Иди, отдыхай девочка. Когда понадобишься, мы с тобой свяжемся. Проведите её до выхода.
После чего журналистку, чуть ли, правда, в вежливой форме не выпихнули из дворца.
Алиса чувствовала тут определенную странность, будто бизнесмены вдруг потеряли всякий интерес к данному её заданию. Но её не впервой видеть, насколько ветрены олигархи, и до какой степени лишены тактичности, склонные недооценивать народные выступления. А с другой стороны, секретарша-то слышала их угрозы и сделанное ей предложение, а значит... Её геройство совершено напрасно, и все муки пойдут впустую.
Ну, а следователи со целым штатом помощников, добросовестно искали преступников.
Карташов хмурился, изучая доклады.
Все трое убиты в одно и то же время, но в разных местах, разделенных значительным расстоянием: Константин Боровиков во дворце, которому бы позавидовал бы и сам император Нерон.
Абрам Хинштейн в маленьком, очень скромном горном домике, где скупердяй, предпочитал охоту или рыбалку не слишком накладное развлечение.
А Гофман в заповеднике, где он охотился...
То, что смерть носила исключительно насильственный характер, сомневаться не приходилось.
Леонид Гофман оказался не единственной жертвой. Кто-то ткнул его мощного телохранителя очень острым и узким кинжалом в затылок. Сам олигарх так же изрядно исполосован, выпущены кишки, лужица крови. И судя по всему, убийца тоже вступил на багровую жидкость, оставив странные следы туфлей с шипами на подошве.
Хинштейна, похоже, изрядно помяли, о чем свидетельствовало, его раздавленное пенсе и порванная сеть при явной попытке, браконьерским способом пополнить рыбьи запасы. Чуть пониже нашли и шляпу с изорванными полями и парой пятнышек крови...
Константина Боровикова, нашли мертвым в чайном домике, где заодно модно было, и принять джакузи... Цветные стекла с внешней стороны оказались разбиты, а на месте преступления, нашли оброненный значок, данный участниками китайского похода.
Константин впрочем, погиб, получив удар чем-то тяжелым по голове, после чего отключившись, утоп в ванной. Впрочем, статую, которой двинули по башке, нашли быстро, правда отпечатки пальцев снимать бесполезно, смылись в ванной.
Карташов попутно естественно допросил секретаршу. Её показания, а также двух лакеев сразу же дали результат - три видных эсера, компромат. Далее ответная реакция - убийство так привычное данной террористической организации слишком уж напрашивались.
Первый помощник Колобков заметил:
- Максим Железняк, Алексей Дубинин и Виктория Тараканова видные личности данной бандитской организации. Их не повесили лишь из-за чрезмерного либерализма Думы и...
- Царя! - Не стесняясь, закончил Карташов. После чего с победным видом добавил. - Сейчас мы их тепленькими возьмем, а там заставим признаться.
Полиция надежно блокировала место эсеровской тусовки. Мало того уверенность следователь окрепла, когда на пороге на выбеленной полоске их пытливые и внимательные глаза заметили подозрительный, коричневый отпечаток. Краткая сверка и более никаких сомнений рисунок совпадал. Кроме того Колобков получил телеграмму, где подтверждалось, что Железняк участвовал в Китайской, или еще по другому называемому боксерском походе.
Арест прошел без физического сопротивления, но ругани оказалось много. Естественно постарался Максим Железняк. На вопрос как относится к Боровикову, последовала крепкая нецензурная брань, полицейские повисли на богатыре и уже хотели избить здоровяка дубинками, но Карташов подал им знак:
- Не сейчас. В комнате допросов с ним разберутся по полочкам.
Андрей Дубинин пытаясь сохранить видимость хладнокровия, заметил:
- Против нас у вас ничего нет. А оправдательный приговор за недостатком улик вызовет скандал.
Колобков ехидно ухмыльнулся:
- Как это нет! Прямые улики на лицо, она покажите подошвы туфлей сего проходимца, наверное, до сих пор на них остались не смытые капельки крови.
Карташов неожиданно предложил:
- А давайте освободим гражданочку Канарееву и доставим её сюда. Пускай поймет, каким бессмысленным "донкихотством" оказалось её геройство.
Колобков с ехидцей произнес:
- Вот представляю, какую Алиска устроит истерику... Смеху то будет.
Виктория в тяжелых оковах и рясе смотрелась весьма романтично. Действительный статский советник Карташов вдруг заметил:
- А ведь против мадам нет прямых улик, что впрочем, не помешает вас осудить, так это дело будет слушать не суд присяжных, а особое совещание... А вы так красивы, и талантливы, что не хотелось, чтобы петля охватила вашу тонкую... впрочем, не такую уж и тоненькую шейку.
Виктория, с глубоким вздохом опустив глаза, тихенько ответила:
- Ведь вы не можете быть уверены в насильственной гибели мистера Хиншейна. Может это обычный несчастный случай... - Тон девчонки стал плаксивым. - Поверьте, мне очень жаль, что сей почтенный старик в отличие от остальных так и не сможет упокоиться, с почетом и миром.
Колобков извел из ножен саблю и крутанул её в воздухе, после чего решительно произнес:
- Поедешь с нами и поможешь найти труп. Будешь умницей, оформим явку с повинной, а также состояние аффекта. Сидеть будешь не в Сибири, а тут где теплее, а через пару лет милостивый государь оформит амнистию. - В последних словах советника пятого класса звучало явное презрение. Действительно не успеваешь иного террориста посадить, так его уже выпускают. Хорошо еще, что повешенным акты амнистии не помогают, а из могилы не уходят.
В путь в горный перевал проделывал уже в темноте, на конях. Помимо следователей, и прекрасной пленницы, в отряде скакал, десяток отборных полицейских и знаменитый на всю Россию эксперт Жорж Бычков. А немного позади семенила пятерка великолепных немецких овчарок.
Сентябрьская ночь выдалась теплой и полнолунной, хорошая видимость позволяла передвигать достаточно быстро. В серебристом свете, одетые в багрянец и золото деревья и кустарники южной Украины, смотрелись, словно дворцы сказочных эльфов.
Листья блестели, словно маленькие, но зато неисчислимые купола церквей, а когда дул ветер и деревья начинали шевелиться, казалось, очень тихо звенят колокольчики. Впрочем, если кто и был увлечен этим как скованная, по рукам и ногам Виктория.