По дороге им никто не попадался. Улицы были пустыми, и тревога Херты постепенно увеличивалась. В воздухе запахло дождем. Стало темнее, потому что тучи закрыли садящееся солнце.
– Флора, а у вас есть дети? – спросила Херта, чтобы отвлечься.
И чего она так испугалась? С ней идет обычная женщина. Сейчас она расскажет о своей счастливой семье, и Херта рассмеется, услышав веселую историю!
– Нет, – ответила Флора. – Меня выдали замуж в восемнадцать лет за пятидесятилетнего старика. Я забеременела от него, а он меня бил. И я потеряла ребенка. Потом и муженек вслед за малышом ушел. – Женщина жутко ухмыльнулась, отчего у Херты вновь побежали мурашки.
– Сочувствую вам.
– Благодарю. Ты не только красивая, но еще и добрая девочка.
«Разве я красивая?» – мысленно удивилась Херта.
Все знакомые мальчики всегда ухаживали за Амэей, а ей никто даже комплиментов не делал. Херта думала, что ее внешность весьма обычная.
– А сколько тебе лет?
– Четырнадцать.
– Как раз в этом возрасте благородные миледи и берут себе девочек на воспитание.
– Правда? А зачем благородным миледи воспитывать чужих девочек? – удивилась Херта.
Флора рассмеялась, словно ее спутница рассказала какую-то смешную шутку.
– Кому-то это нравится, – наконец, ответила она.
– И в чем интерес? – пожала плечами Херта.
Женщина вновь загадочно ухмыльнулась. У Херты задрожали губы. Ну почему эта дама ее так пугает?
Тяжелая капля упала Херте прямо на макушку. Она задрала голову, и хотела было улыбнуться, но уголки губ не поднимались рядом с этой странной дамой. А та на месте не стояла. Она как ужаленная подскочила, схватила Херту за руку и потащила в какую-то таверну. Девушка опомниться не успела, как оказалась в теплом помещении за столом.
– Переждем дождь, – сказала Флора. – Ты что будешь есть?
– У меня нет денег.
– Ерунда, – отмахнулась дама. – Я плачу. Тем более, ты мне показываешь город. Надо же тебя отблагодарить.
– Но я…
Херта хотела сказать: «Но я еще ничего не показала». Увы, не успела, так как Флора перебила ее, заявив подавальщице:
– Несите нам всего и побольше!
Опустив глаза на свои сжатые кулаки, Херта сглотнула. Ну почему ей так страшно рядом с этой женщиной? Она ведь ничего плохого не сделала. Ведет себя прилично, не ругается, улыбается (правда, жутковато), да еще и угощает едой! И, несмотря на это, Херте хотелось оказаться где угодно, но только не с ней. Даже гадкий Лео, друг Хьюго, который любил ее поддразнивать, так не пугал!
***
Она почувствовала, что он в городе, сразу. И не один – с ним шел тот, благодаря кому она сбежала. Пахло кровью. Клеменс ранен? А тот, кто шел с ним – нет. Он был доволен жизнью, нес в кармане то, что сладко пахло металлом. Деньги?
Клеменс не был весел. Расстроен, что ранен? От его карманов пахло только заплесневелой булкой. Неужели ему ничего не досталось? Русалка улыбнулась. Это уже месть. Соразмерно тому, что он сделал – ничего, чтобы спасти ее и других девушек.
Обнажив клыки, она выплыла из грота в море. Она его чувствовала. Он совсем рядом, на порту. Она плыла к нему, продолжая кровожадно улыбаться. Он ничего не подозревал. А она уже была рядом, выглядывала из воды. И ее глаза светились сиреневым светом. Она следила и жаждала, чтобы он оказался рядом с водой. Но он все медлил. Разговаривал с Клеменсом, довольно потряхивая карманом с монетами.
«Скоро тебе незачем будет ими трясти, ведь на том свете они никому не нужны», – пронеслось в голове у русалки.
Матросы подходили ближе к воде. Хотели полюбоваться грозовой тучей и темным морем.
«Полюбуйся напоследок!»
Он чесал щетинистую щеку, важно стоял, растопырив ноги. Как его зовут? Русалка не знала, но в те моменты, когда он трогал ее на корабле, она звала его «Гнусный червь». Он и походил чем-то на червя. Подбородок почти не выделялся, сразу переходя в широкую шею. И рот был резким, маленьким. А руки – как макаронины, холодные и противные, которые русалка ела тогда, в прошлой жизни. Ее, кажется, раньше звали Амэя?