Стражник нахмурился:
– Вы утверждаете, что ваш внук участвовал в похищении некой девушки?
Старик понял, что наговорил лишнего, покраснел, словно вареный рак, забубнил что-то невнятное, и тут встряла тетка:
– Так будут расследовать или нет?!
– Помолчите, женщина, я опрашиваю свидетелей, – заявил стражник и склонился над старым рыбаком: – Я закрою глаза на некое похищение, так как к нам никто с просьбой вернуть дочь не приходил. Расскажите, как что было? Кто утопился, кого упустили, и кто, наконец, по вашему мнению, убил этого моряка?
Амэя мысленно возмутилась. Закроет глаза на ее похищение?! Это еще что такое? Она, конечно, знала, что стражники обычно не расследуют дела: люди в форме только патрулируют города и ловят пьяниц и буянов, сажая их в темницы. Расследовать дела простого люда – это не к ним, а к частным детективам. Но у той тетки наверняка нет денег, чтобы провести расследование смерти мужа.
– А точно не схватите моего внука? – спросил дед.
– Точно.
Люди в толпе подобрались, приготовившись слушать историю, которая в маленьком городке будет разноситься как таинственная трагическая легенда.
– Мой внук второй раз идет на корабле с бароном. Первый раз тот ему хорошо заплатил. А в этот – ни единой монеты, так как Клеменс упустил девчонку, которую барон для насильничества украл. Девка обманула моего внука, да бросилась в море. И прокусила ему руку, когда тот пытался ее спасти. А там такая рана, с клыками! Не бывает таких зубов у людей.
– Так, может, пиранья? – спросили из толпы.
– Да какая пиранья в наших краях?! – возмутился старик. – Я рыбачу с детства, а мне семьдесят лет! И ни разу никакой пираньи не было!
Он помолчал немного, передыхая после своего монолога.
– Вы же знаете, что есть легенды, как утопленницы русалками становятся? – продолжил рыбак. – Вот и та девочка стала. И будет мстить обидчикам. А этот, погибший, значит, сделал ей что-то. Может, тоже насильничал?
– Ты чего мелишь, старик? – возмутилась дородная тетка. – Мой муж не такой!
«Такой-такой, – не согласилась Амэя. – Если бы разрешили, уподобился бы барону за милую душу».
– И вот, боюсь я теперь, что она и моему внуку отомстит, – взгрустнул дед. – Вдруг и он чего плохого совершил?
Толпа зашепталась. Кто-то верил старику, и они обязательно распространят слухи по городу. Кто-то не верил, а только смеялся над его глупостью. А Амэя с ужасом вспоминала прошлую ночь: воспоминания вернулись, когда она увидела на берегу сморщенное набухшее тело захлебнувшегося мужчины. Неужели она сделала это? Она отомстила первому матросу?
***
– Ну чего ты? – спросила Элиэна у Авон, ставя перед ней тарелку с куском пирога. – Поешь хотя бы.
– Не хочу, – глухо произнесла мать Амэи.
Она сидела у соседки в гостях, в кухне, хотя у них была и столовая. Но Элиэна почему-то любила сидеть с подругой именно здесь. Наверное, потому что кухня для хозяйки дома было что-то вроде «места силы». Амэя с детства таким местом считала море, но Авон об этом даже не подозревала.
Из коридора донеслась неясная возня.
– Херта, Хьюго! – крикнула Элиэна, вытирая мясистые руки о кухонное полотенце (они были в муке). – Я приготовила ваш любимый пирог!
– Спасибо, мамочка! – послышался девичий голос. – Я одна, Хьюго ушел к Лео.
– Они разве не поссорились?
– Уже помирились.
В кухню вошла Херта. Она пробежала светло-карими глазами по столу, заметила пирог, и лишь затем опечаленную гостью. Села на стул, раздумывая, как бы развеселить соседку. А мать поставила перед дочерью чашку горячего чая и тарелку.
– Знаете, какая история по городу ходит? – спросила Херта.
– И какая же? – заинтересовалась мама.
– Говорят, якобы мужчину нашли на берегу. Мертвым. Утоп.
– Да ты что?
– Я тоже удивилась. Спрашиваю, что за мужик и как утонул? А они в ответ – моряк какой-то, да не сам он утоп, а утопили его!
Херта покосилась на Авон, которая не показывала ни единой эмоции, молча глядя на кусок пирога. Дочка схватилась за мамино угощение, которое она ей подложила в тарелку, откусила и продолжила говорить. На этот раз с набитым ртом.