– Гувурят, вуфалка его утупила.
– Прекрати! – поморщилась мама. – Даже непонятно, что ты сказала. Кто утопил? Прожуй сначала!
– Я говорю, по слухам русалка его утопила!
Элиэна с досадой сплюнула, явно надеясь на более реальную историю:
– Да какая русалка, их не существует!
Но побледневшая Авон так не думала. Херта хотела ее оживить, и у нее это получилось.
– Какая русалка? – слабым голосом спросила гостья.
– Да кто ее знает? Говорят, мстит за насильничество на корабле!
Одинокая слеза скатилась по щеке Авон. Херта с Элиэной переглянулись, не понимая, что нашло на женщину. А та, всхлипнув, сделала глоток чая и горестно сгорбила плечи.
– Что с тобой, Авон?
– Н-ничего, дочку вспомнила...
И все замолчали.
– А что еще известно об этой истории? – спросила гостья.
Херта пожала плечами:
– Вроде, ту русалку схватил барон Вермис. Ну, вы знаете, да, гадкий такой мужчина, который любит дам воровать? И вот она всем, кто на его корабле был, мстить будет, так как все знают: русалки мстительные.
– Мстительные... – отозвалась Авон.
– Еще какие! – кивнула девушка. – Я читала, как у одной утопленницы при жизни паренек кошелек отобрал, так после своей смерти она, обратившись в русалку, заколдовывала его и обчищала дом! – Херта захихикала и подавилась пирогом.
Элиэна строго нахмурилась:
– Не разговаривай за столом! И вообще, любишь ты сказки. Лучше бы в реальности жила.
– Это в какой же? – прохрипела Херта, утирая слезы под покрасневшими от кашля глазами.
– Тебе скоро пятнадцать лет.
– И что?
– А там и до замужества совсем немного.
– Да какое замужество?! – взвыла девушка. – Не пойду замуж! Тем более не за кого.
– А как же Лео? Он очень хороший мальчик, всего на два с половиной года тебя старше. И наш Хьюго с ним дружит с детства.
Херта запихнула в себя остатки пирога, задумчиво поводила ложкой по столу, а затем заключила:
– Лео – это последний человек, которого я бы выбрала в качестве мужа. Он нудный!
– А муж не должен как ты веселиться без конца! Муж должен быть серьезным.
– Не хочу серьезного мужа! Я хочу путешествовать. А серьезные мужья сидят дома безвылазно и бумаги подписывают.
Авон встала из-за стола.
– Прошу меня простить, мне пора.
Элиэна покачала головой, с сочувствием глядя на подругу:
– И куда тебе пора?
– Я пойду на берег моря.
– Хоть пироги возьми. Подожди, я тебе положу в корзинку!
***
Амэя сидела на камне, в гроте, и болтала ногами в воде. У нее было отвратительное настроение. Как она могла забыть о смерти «Гнусного червя» которого самолично завлекла чарами в воду?
Воспоминания пробились через туманную стену, когда она увидела тело моряка, но все еще были подернуты дымкой, будто то, что случилось два дня назад (а Амэя уже пару дней не выходила из грота), являлось сном.
– Чирик? – издала звук птичка, пролезая в грот через щель в каменной стене.
– Чего пришла? Ты мне помогла его убить!
– Чирик!
– Верно, я этого хотела. Но кто знал, что одного из моряков я убью так быстро? И незаметно даже для меня.
Амэя замолчала, вспоминая, какие эмоции пробудились в ней, едва «Гнусный червь» ступил на берег. Она чувствовала его, как какой-то зверь. Она чувствовала и будто видела его со стороны. Это было так странно...
– Чирик! – птица кинула Амэе на колени дождевого червя, который начал извиваться, видимо, понимая, что его не просто так прокатили над городом.
Амэя сморщилась, брезгливо поднимая руки:
– Это что?! Зачем мне червяк?
– Чирик!
– Я не буду это есть! Я хоть и русалка, но не рыба же!
Она взяла продолговатое существо двумя пальцами и выбросила в щель, когда птица предупредительно влетела в грот, чтобы позволить Амэе это сделать.
– Кто ты такая, а? – спросила русалка у птицы.
Та склонила голову набок, впиваясь взглядом в новую подругу. И такой у нее был пронзительный взгляд, что Амэя поежилась.