– Ты русалья помощница или кто? А может, тебе просто скучно?
Птица молчала. Да и что она скажет? Кроме «чирик» она ничего говорить не умеет.
Амэя вздохнула и прыгнула в воду. Она догадывалась, почему птица принесла ей червя. Пернатое существо беспокоится о том, что русалка ничего не ела уже два дня. Нужно не давать ей повода волноваться (хотя странно так думать о птице) и поесть.
– Я скоро вернусь, – произнесла Амэя и скрылась в открытом море.
Птица ее честно ждала, а затем улетела собирать солому и ветки – ей хотелось устроить себе гнездо в гроте. Там были одни камни и вода, поэтому пернатой было дискомфортно. Она желала обычного птичьего уюта!
Амэя же честно поела водорослей. После перекуса решила выйти на берег, прогуляться, пока никого нет. Но опоздала. На берегу были люди. Русалка осторожно подплыла к песочному пляжу сбоку, и выглянула из воды. Взрослая женщина в шляпе и молоденькая девушка с корзинкой стояли, глядя вдаль, на морскую гладь.
– Иди, уже, Херта, – произнесла Авон. – Я хочу побыть одна.
– Побудете, – кивнула девушка. – Но обещайте, что съешьте пирог!
Женщина кисло улыбнулась:
– Обещаю.
И Херта, поставив корзинку, прикрытую белым полотенцем, ушла, оставив Авон наедине с собой.
Женщина села прямо на песок. Она печально глядела на волны, вслушиваясь в их шум. На самом деле, она надеялась услышать в нем голос потерянной дочери. Она все-таки русалка. Вдруг как раз таки мимо проплывает?
– Я знаю, что случилось, – произнесла Авон. – Херта рассказала, какие легенды ходят в городе.
Горло Амэи свело от эмоций. Мама знает?! И как она относится к этому? Наверняка теперь для нее дочери не существует. Теперь для Авон Амэя – жестокое существо. Убийца!
– Это ужасно, Амэя! Убить человека... Ужасно.
Глаза русалки начало печь. И русальи слезы покатились в и без того соленую воду.
– Я всегда думала, что месть – это не выход. Что местью ничего не решишь. Мстить плохо, а мстить, убивая, – в сто раз хуже!
Каждое слово матери больно било. Амэя ревела и старалась не всхлипывать, чтобы не выдать свое местонахождение. Авон даже не подозревала, что дочка совсем-совсем рядом, сидит в воде и слушает, как мать отчитывает ее.
– Херта сказала, что ту русалку-убийцу насиловали. Это правда, да? Наверняка. Хоть я и понимала, что барон Вермис крадет девушек не просто так, но надеялась, что тебе он ничего не сделает. Однако сделал. И я все еще считаю, что месть – это не выход, но... Но по справедливости они должны заплатить за твою жизнь, за жизнь моей единственной и любимой дочери! За твои страдания. И чем, если не своей собственной жизнью? Может быть, ты и права. Хотя убивать действительно плохо. Нет, даже отвратительно. Но... Но когда погибает твой близкий человек, ты думаешь о чем угодно, но только не о том, что будет в это ситуации «хорошо», а что «плохо».
Амэя растерянно заморгала. Мама не осуждает ее? Она... одобряет то, что сделала дочка? Такого Амэя совсем не ожидала, поэтому сильно растерялась. Она думала, что мать захочет уничтожить монстра-утопленницу, в которую превратилась Амэя, но уж точно не поддержит. Так может, стоит открыться Авон? Показать себя? Может, они заживут как раньше? Раз мама спокойно отнеслась к смерти первого моряка, то и к убийству остальных она не отнесется с осуждением или яростью.
«Нет, – осадила себя Амэя. – Мертвый человек – это одно, а когда мертвяков будет двадцать – это другое. Не стоит себя показывать ей, иначе она будет переживать еще сильнее».
Вернувшись в грот, девушка пыталась себя успокоить. Она ревела, затем сквозь слезы пыталась разглядеть текст купленных книг. И, когда бушующие эмоции немного улеглись, она заметила в углу грота, на каменной пластине, что-то блестящее. Поставив книгу на каменную «полку», она приблизилась к интересному месту в пещере и поразилась. Там лежала приличная горка золотых монет, среди которых было несколько серебряных.
– Я же… я украла у того мужчины деньги! – вспомнила Амэя.
В грот влетела птичка с соломинкой во рту. Она пролетела к противоположному углу и положила соломинку туда. Русалка поразилась. Птица решила основательно тут устроиться – гнездо почти было готово.
– Ты что, жить со мной собралась?