– Я вас люблю, барон, – сказала она.
Возможно, не слишком правдоподобно звучало, но тем не менее это ошеломило похитителя.
– Любишь?
– Да, люблю.
Конечно, она врала. И у вранья была своя цель. Амэе нужна была правда о борделях.
– Вы уйдете от жены ради меня?
Барон растерялся. Такого его корабельные любовницы еще не говорили. Обычно они умоляли прекратить все это и убить их. «Влюбленность» Амэи ввела его в ступор.
– Извини, но я никогда не уйду от жены.
– А как же я?
– А ты отправишься на свою родину, можно так сказать. Я сделаю доброе дело.
– В город Марэ?
Барон тихо рассмеялся:
– Нет, конечно, нет! Я о Песчаных холмах.
Опустив глаза, пленница сжала руки в кулаки. Доброе дело? В Песчаных холмах легализованные бордели! И ни одна отданная в рабство девушка не сможет оттуда выйти, в отличие от других стран. В других странах распутницы могут выкупить себя спустя пять лет работы за приличную сумму. А в Песчаных холмах эта затея обречена на провал.
– Я не знаю там своих родственников.
– Так мы найдем. Правда, не обязательно твоих родных. Но они станут тебе родными, уж поверь. Они будут тебе такими же родными, как я. Ты ведь любишь меня, да?
– Да.
– И их полюбишь.
«Не сомневаюсь».
После очередной ужасной ночки, повзрослевшая за эти дни Амэя принялась придумывать план. Как ей избежать такой участи? Может, воззвать к предкам? Что для этого нужно? Вода. Всего лишь вода.
***
Молодой смазливый матросик принес Амэе завтрак. Его самомнение пахло так сильно, что Амэя сразу поняла – он ее жертва. Правда, не в том смысле, в котором она будет думать после.
Его звали Клеменс. Светлые зализанные волосы с небрежно выбивающейся прядкой на лоб показывали, что он хотел понравиться Амэе. Он был не как все остальные: не лапал ее за спиной барона. Улыбался, вежливо здоровался и желал приятного аппетита. Но молчал, видя, что делает барон с ней, и что делал с предыдущими девушками.
Не время горевать об этом! Время действовать. И то, что он такой молчун, было на руку.
Ласковый взгляд, брошенный якобы ненароком, заставил задуматься Клеменса о том, что он понравился Амэе. И он об этом думал до самого обеда. А на обеде убедился, когда девушка схватила его за руку перед тем, как поесть.
– Вы лучший, – тихо прошептала она и, отвернувшись, села за стол.
На ужине Клеменс позволил себе сделать комплимент Амэе. И она постаралась зардеться, но получилось лишь скромно опустить очи в пол.
– Я вам нравлюсь? – спросила Амэя.
– Нравитесь.
– Тогда, может, поможете сбежать от ужасной участи?
И тут Клеменс испугался, а Амэя поняла, что ее план провальный. Барона Вермиса слишком все боялись. Пришлось в срочном порядке придумывать новый план. Вернее, выбирать то, о чем она уже думала. Страшно ли умирать? Точно не ей. Ей страшно стать той, кем являются ее предки.
– Клеменс...
– Простите, Амэя, но...
– Я уже все поняла! – вскинулась пленница. – И хочу сказать не об этом. Вы тоже мне очень нравитесь. Может быть, придете ко мне завтра? Барон не узнает.
И по глазам Клеменса Амэя видела: он счастлив слышать это. Но страх к барону был велик. Тогда девушка поняла, что следует надоесть Вермису еще больше, чтобы он позволил ходить к ней своим матросам. И желательно именно Клеменсу, ведь других обмануть ей вряд ли удастся. Они были слишком жестоки к женщинам. Амэя уже прочувствовала это на себе, когда матросы приходили к ней с едой или тазами воды.
До суши оставалось всего недели две. И ей следовало торопиться, ведь, прибыв на другой остров, похитители отправят ее в Песчаные холмы. С сегодняшнего дня Амэя при виде барона рыдала и говорила, как она несчастна, ведь ее любовь невзаимная. Спустя три дня Вермиса и след простыл. Но он честно сказал девушке:
– Ты плохо себя вела. Теперь меня заменят матросы.
– Будьте ласковы, прошу! Можно мне хотя бы первого выбрать самой?
И он, благо, сжалился. Выбор Амэи пал на Клеменса. Когда он пришел к ней ночью впервые, она кинулась в его объятия и сказала: