– Я так рада, что это вы, а не кто-то другой!
– Почему-то барон дал мне право быть с вами первым. Мне очень жаль, Амэя, что вам придется терпеть еще и других.
То есть он понимает, что она терпела барона? Очень интересно выходит! Понимает, и молчит.
Злость взяла Амэю, но она быстро успокоила себя. План нужно воплощать на трезвую голову, без единой эмоции.
– Охрана стоит за дверьми, верно? – спросила она.
– Да.
Амэя поднялась на цыпочки и, легко касаясь губами гладко выбритой щеки матроса, прошептала ему на ухо:
– Я бы хотела тебе рассказать кое-что. Можешь сделать так, чтобы они ушли?
– Кто я такой, чтобы им приказывать?
– Прошу! Они могут подслушать, и тогда несдобровать нам обоим!
Клеменс вышел. А Амэя подошла к двери и стала подслушивать. Слышимость была прекрасная.
– Ребят, сходите, погуляйте, а? – говорил Клеменс.
– Не положено.
– Да куда она денется? Не в море же прыгнет?
– Одна прыгала уже.
– И мы все равно ее поймали. А с этой буду я. Так что некуда ей сбегать, и невозможно это! Ну же, всего на пятнадцать минут!
Матросы, побурчав, удалились, судя по звуку шагов. А Клеменс вошел обратно в каюту, и его затылок встретился с вазой, в которой была уже завядшая ромашка. Он осел на пол, а Амэя выбежала навстречу своей новой судьбе.
На палубе никого не было. Пленница, не став долго ждать, прыгнула за борт, прямо в холодное море. И, когда вода наполнила легкие, она почувствовала, как проклятье предков, о котором не раз говорила ее мать, заставляя держаться от моря подальше, пробуждается в ней, обдав льдом. Горело все – и глаза, и шея, и руки, и ноги. Из нее вырывалось нечто. Магия, даровавшая вторую жизнь. Она разрывала ее. Но ей все равно не было так плохо, как было в объятиях барона Вермиса. «Свобода», – теплилась мысль в голове. – «Свобода…».
[1] Святые Козел и Баран – местные божества
1 часть. Месть русалки. 1 глава. Обманутая смерть.
Сидя на гладком камне, облюбованном морем, Амэя глядела вдаль, на проплывающий мимо корабль. Ее мокрые светлые волосы завивались в очаровательные локоны: русаличья магия преобразила их, как и черные бездонные глаза, о чем Амэя узнает только через несколько дней. Частично зеленоватая блестящая чешуя покрывала бледную, казавшуюся прозрачной, кожу на щеках, руках, боках, груди и ногах. На шее красовались жабры. Перепонки украшали пальцы рук и ног, выросли острые когти. Зубы тоже заострились. Уши вытянулись, появились три дополнительных хряща, делающие их похожими на плавники. А настоящими плавниками Амэя обзавелась на хребте и голенях.
Она стала русалкой.
Сознание к ней вернулось спустя несколько дней после того, как она утонула. Амэя смутно помнила, что за ней кто-то бросился в море, пытаясь вытащить тело. Но она… Она его ранила? Русалка помнила, как ее острые зубы впились кому-то в руку, и этот кто-то жутко закричал. Но он ведь не умер, правда?
«А жаль…» – пронеслось в голове.
Мысли о мести с каждым днем появлялись все чаще и чаще. Может, мама была права, что русалки кровожадны? Но как тут не хотеть мести, когда барон насильничал на протяжении почти месяца, а матросы ежедневно трогали ее?! Амэя вправе желать справедливости! Они должны умереть, как умерла она! Кто виноват, что вторая жизнь им дарована не будет?
«Пятнадцать лет и уже мертва… Интересно, как там мама? Она переживает за меня? Наверняка она слышала о том, что барон приезжал в город. И обо всем догадалась».
На корабле было всего двадцать три человека, включая барона. И всем нужно отомстить по достоинству! Так решила Амэя. Каждый, кто заслуживает смерти – умрет. Пожалуй, она оставит в живых лишь Клеменса. Все-таки благодаря его наивности она смогла сбежать!
«А благодаря своей наивности я попала в эту ситуацию. Интересно, захочу ли я мстить самой себе?» – подумала Амэя.
Она плавала в море уже какой день. Ела водоросли, иногда рыбу. Сырая, к удивлению, пришлась ей по душе. Особенно макрель, которой было много. Амэя нашла пару ракушек. Они, благодаря магии русалок, с легкостью прижались к ее голове и стали украшением.
За это время она не встретила ни одну русалку. Может быть, кроме нее их больше нет?