Потапов наморщил лоб, потом сказал:
— Если хочешь, я попрошу маму, она тебе мою спальню в доме уступит.
— Нет, спасибо. У меня жена дома, две дочки. А вот Загорелова я тебе, пожалуй, оставлю в помощь, если сможешь приютить его.
— Думаю, что смогу. Если будет оставлять водителя с «уазиком» на ночь Володьке.
— Ну, не знаю, не знаю. Водитель — это к Новоселову. Ладно, поговорю со стариком, может, и войдет в положение.
— А сегодня отпустишь меня пораньше, нужно с женой побыть, у меня выходных уже три месяца не было.
— А я тут за тебя отдуваться буду?
— Днем спокойно. У тебя машина с водилой, одно удовольствие от работы. А впечатлений будет — на всю оставшуюся жизнь. Так что работай, ищи убийцу.
Дунайцев усмехнулся, согласно кивнул. Да все они знали, каково участковым в маленьких поселках, но что тут можно поделать, если денег в бюджете вечно не хватает? Спасибо, хоть работают, а уж Иван — пожалуй, лучший участковый. Правда, и самый строптивый, за то начальник районного ОВД и недолюбливает его. Или напротив, чересчур уважает, потому и неравнодушен к его работе. Черт его знает.
— Ладно, у тебя ведь Катя в положении? Понимаю, сам бегал по делам, а мысли — о жене, когда она была… Да все ж мы люди, должны помогать друг другу. Валентина оставлю в помощь, ты только шефу не болтай, скажу — так требует оперативная обстановка. Шеф злой, как черт.
— Не просто злой, а странный, — сказал Потапов. — Он мне звонил, подозревает, что я мог убить Мошканцева. Что за дикость, Вася?
— На него тоже давят. Разуваев — бизнесмен. Они в районе — да и в крае, наверное, точных данных нет, — что-то вроде общества образовали. А кому принадлежат три районные газеты? Ты хоть читаешь их?
— Нет. У меня других дел по горло.
— А народ читает. И там сегодня публикуют статьи о милицейском беспределе в Карьере. Новоселов тебе пересказал те обвинения, которые могут предъявить, чтобы заранее готовился.
— Ты же знаешь, что это ложь! Какой беспредел, Вася? Партия наркотиков, я держал ее в руках!
— А доказательства? Вот дерьмо, этот твой Карьер! Ни одной стоящей улики — ни отпечатков пальцев, ни следов, ни орудия убийства — ни хрена! А Дунайцеву возись с этим! Да еще и убит не просто мужичонка, а наркокурьер. К тому же связанный, по-видимому, с местными олигархами. Если они его кончили, хрена с два что скажут толкового! Ну полный бред!
— Ну так для этого вы там, в районе, большие спецы, не то что мы, тупые деревенские менты. Я тут наслушался добрых слов от твоих коллег из отдела по борьбе…
— Ты обиделся и решил на мне отыграться?
— Да нет. Просто вспомнил твои слова ночью, что у нас тут сплошные выходные.
— А ты хотел услышать благодарность за доблестную службу? Ладно, не будем собачиться. Поехали к вашему… как там его? Краснухе. До обеда помогаешь мне, а потом смотри сам.
— Подождем Валентина. Тут же кто-то должен остаться, сегодня суббота, — сказал Потапов.
Дунайцев только вздохнул в ответ.
Глава 11
— Вань, раз уж ты дома, нащипай мне укропа для борща, — сказала Катя, ставя на плиту кастрюлю с куском говяжьей грудинки. — И петрушки поищи там.
— До зелени еще часа полтора, — отозвался Иван, выходя из второй комнаты, где задремал, глядя на экран телевизора. — Ее же в конце варки надо класть.
— Скоро стемнеет, ты нарви, а я уж разберусь, что и когда класть в борщ.
На Кубани укроп не сеют каждый год, он сам всходит весной и зеленеет все лето, потом с «зонтиков» осыпаются семена, которые взойдут следующей весной. Конечно, в ноябре палки укропа выглядят не очень аппетитно, но зеленые веточки еще торчат и вполне годятся для борща.
— Слушаюсь, — дурашливо козырнул Иван и пошел в огород.
Там остановился, посмотрел на соседский двор. И надо ж было такому случиться, что его злейший враг поселился рядом! Правда, они еще в школе соперничали. Разуваев тогда жил на другом краю поселка, но был там главой всей шпаны. А он жил здесь и был сам по себе. Его уважали за силу, а Разуваева — за кодлу, которой он верховодил. Но даже его кодла опасалась связываться с Иваном. А вот теперь — соседи. Купил план, построил себе кирпичный дом, бизнесмен, богач… Козел!
И, словно в ответ на его мысли, в свой огород вышел Разуваев. Железные прутья забора разделяли их.
— Что, мент, решил терроризировать местное население? — с нескрываемой издевкой спросил Разуваев. — Не вышло посадить невиновного человека, так надо убить, да?