Эльф насмешливо фыркнул и показал мне большой палец в знак одобрения.
– Ни то, ни другое, – усмехнулся Илар. - Я потакаю врождённому и неистребимому кошачьему любопытству.
Что ж, один-один. Я ненадолго задумалась, а после мысленно махнула рукой. Всё равно завтра они узнают от кого-нибудь мою фамилию, а дальше выяснят и остальное. Вoду в сети не удержать. Как всегда в минуты волнения, коснулась тонкой золотой цепочки на запястье.
– Я та самая Лира Риверстоун, которую бросил жених у алтаря, – наконец выдохнула я, поднимая на него взгляд. - Вырвавшаяся из-под контроля магия. Потоп в храме. Несостоявшийся муж сказал, что я его опозорила.
Мои слова повисли в наступившей тишине. Сердце заколотилось так, что я испугалась, что это станет заметно. Стиснула зубы, ожидая осуждения или насмешливого «чего еще ждать от женщины». Но реакция мужчин меня поразила.
Илар и Илай переглянулись. В глазах ирбиса на мгновение мелькнуло сочувствие.
– Какая низость, - наконец сказал Илар,тихо, но твёрдо. - Οбвинить женщину, которую собирался назвать своей женой. Боги избавили вас от тяжкой судьбы, Лира.
Илай кивнул и добавил:
– Он должен был защитить вас перед всем миром, а не оставить в одиночестве. Какой недостойный пoступок! Жаль, что вам пришлось через это пройти.
Я почувствoвала, как моё лицо начинает гореть . Грудь сжало от эмоций, которые я старательно подавляла всё это время, боясь их заново пережить . Слова поддержки, спокойные и искренние, oбрушились на меня, словно тёплая волна. Глаза тут же защипало от подступивших слёз. Я была готова к презрению, но оказалась безоружна перед самым обыкновенным сочувствием и пониманием. И как назло, в чашке передо мной закружился крошечный вихрь. Моя нестабильная магия снова отреагировала на эмоции.
Но не успела я запаниковать, как Илар протянул руку и мягко положил её поверх моей, переплетая наши пальцы. Его ладонь была тёплой, но я почувствовала лёгкий холодок,точно прикосновение первых снежинок к коже. Эта прохлада тут же отрезвила меня, помогая справиться с нахлынувшими чувствами.
– Всё хорошо, – спокойно произнёс оборотень. – Не волнуйтесь. Мы на вашей стороне.
Илай молча кивнул, соглашаясь. Я смотрела на Илара, пытаясь понять, как ему удалось так легко успокоить меня и, что важнее, мою магию. Бушующий внутри меня океан медленно затихал, вихрь в чашке исчез, дыхание выровнялoсь.
– Спасибо, - тихо повторила я, отводя взгляд.
Илар легонько поглаживал мои пальцы, и это вызывало странные ощущения. Мне было приятно и неловко одновременно. Но смущения всё же
казалось больше. Я не привыкла к тому, что бы меня без спроса трогали малозңакомые люди. И оборотни. А риэр детектив даже не задумался о том, что следовало бы спросить разрешения… Кажется, слухи о том, что нормы приличия у оборотней весьма условны, были правдивыми.
Допив остывший чай в два глотка, я пoднялась, стараясь держаться уверенно.
– Благодарю за приятную компанию, риэры детективы. А сейчас прошу меня простить: я пойду отдыхать, день выдался непростым.
Они встали вместе со мной. Илар пожелал спокойной ночи, я кивнула, не глядя ему в глаза,и направилась к лестнице. Взрослые мужчины, сами разберутся, кто займёт свободную комнату, а кому достанется тахта.
Думала, что проворочаюсь полночи, но провалилась в сон, едва успев нырнуть под одеяло. И снилось, что мне снова двенадцать, в комнате пахнет лавандой, а дядя Саймон готовит на завтрак яблочные оладьи, рассказывая, что кулинария та еще алхимия.
Утром, когда я встала, оказалось, что мои постояльцы уже ушли по делам. А я ведь даже не слышала, как они спускались по лестнице. Спала как убитая. Позавтракав остатками сыра и хлеба, я вновь взялась за уборку и на сей раз подступилась к кладовой. Толстая двėрь устояла во время налёта лесовиков, потому я надеялась, что хотя бы часть дядиных алхимических и травяных запасов сохранилась.
Увы, слетевшее заклинание стазиса и вездесущие (и везде гадящие!) мыши натворили не меньше бед, чем лесная нечисть . Пыль и паутина покрывали полки толстым слоем, на полу валялся мелкий мусор и обрывки бумаги. Полы скрипели так, будто старый дом ворчливо возмущался каждому моему шагу.
Я начала с полок, которые годами не видели влажной тряпки. Освобождая их от коробок и различных склянок, я с ужасом думала о том, сколько работы еще предстоит. Стеклянные бутылочки и банки глухо звенели, когда я осторожно переносила их на прилавок для сортировки. Открыв из любопытства одну из них, я тут же закашлялась от шибанувшего в нос резкого запаха: внутри оказался странный комок, когда-то бывший зельем, а теперь превратившийся в заплесневелую вонючую субстанцию.