В магазинчике за углом, торгующем всякой мелочью, еще толкались последние посетители. Приметив в конце зала, за прилавками с журналами и косметикой, телефонные будки, я направился прямо туда и, сняв с полки адресную книгу Манхэттена, взялся за Бруклин, а когда и там ничего не оказалось, достал справочник Бронкса. Здесь я нашел то, что искал. Дом Эмиля Перри располагался в одном из самых респектабельных районов города.
Без десяти одиннадцать я остановил машину перед красивой виллой, позади новенького "кадиллака". На его дверях старинными золотыми литерами были выгравированы инициалы "Э" и "П". На входной двери виллы висела медная колотушка, на которой красовались те же инициалы. Я уже собрался постучать, как мой взгляд неожиданно упал на окно. Если тот рослый мужчина, кого я при этом увидел, был Эмилем Перри, то он наверняка был человеком очень состоятельным. Об этом говорила и булавка в галстуке, украшенная бриллиантами, и перстни на пальцах. Он беседовал с кем-то, кого я не мог разглядеть, и при этом то и дело как-то нервно облизывал губы. Судя по физиономии, он чего-то здорово боялся. Я осторожно опустил колотушку и бесшумно исчез в темноте сада. Из-за кустов, где я спрятался, окно было отлично видно. Хотя прошло не меньше десяти минут, Перри все еще стоял на том же месте. Я терпеливо ждал развития событий.
Через несколько минут дверь дома немного приоткрылась, и оттуда выскользнул человек. Он прошел мимо, и я узнал его. Тут уж я не удержался и, скорчив мерзкую гримасу, мысленно показал Пату фигу. Это был Рейни, один из самых жестоких гангстеров, за которым числилось немало преступлений раскрытых и нераскрытых. Рейни брался за любое беззаконное дело и не гнушался ничем, главное, чтобы хорошо платили.
Я оставался в своем укрытии, пока он не вышел на улицу, и, лишь когда его автомобиль тронулся, юркнул в свой драндулет. Наносить визит достопочтенному мистеру Перри уже не имело смысла. Теперь он никуда от меня не уйдет.
В конце улицы я свернул на шоссе, ведущее в Манхэттен, и в начале первого переступил порог отеля "Гринвуд". Портье придвинул мне книгу посетителей, попросил заплатить за ночлег вперед и вручил ключ. Судьба, оказывается, порой не лишена чувства юмора. Я снова получил номер 402. Если на следующий день там вновь обнаружат труп, то он будет мой.
***
Мне снилось, что я сижу в одиночном окопе, наполовину в укрытии, защищающем от дождя. Парень из соседнего окопа окликает меня. Он повторяет мое имя снова и снова. Я открыл глаза и потянулся за винтовкой.
Винтовки не было, но голос не умолкал, он доносился из коридора. Я соскочил с кровати и заковылял к двери.
Джо проскользнул в комнату и закрыл дверь.
- Вот это да! - проворчал он. - А я уж думал, вас отправили к праотцам.
- Не говорите так, этой ночью я был один. Вам что-нибудь удалось узнать?
Джо бросил шляпу на стул и сел на нее.
- Да, - проговорил он, - в целом да. В гостинице сразу после визита полиции ко мне отнеслись не слишком дружелюбно. Что вы там натворили?
- Перевернул все с ног на голову. Теперь знаменитый капитан, гроза убийц, мой приятель, лучше сказать мой друг, считает, что я шучу с ним шутки. Он даже подозревает, будто я утаил некоторые вещественные доказательства.
- И это правда?
- Все может быть! Откуда мне знать, что является вещественным доказательством, а что - нет. И в конце концов, какой в них смысл, если это было самоубийство.
Джо тихонько рыгнул и сказал:
- Да уж.
Мне пришлось подождать, пока он извлечет из кармана пачку листков.
- Вот полюбуйтесь. - Он постучал по ней пальцем. - Шестеро потеряли любовниц, трое - подружек, а одного надула жена. Она хочет, чтобы он послал меня к черту. При чем здесь я?
- И правда, при чем? - согласился я.
- А я уж думал, что и вас отправили к праотцам, - заявил Джо, опустившись на стул. Вынув из кармана клочок бумаги, он несколько минут разглядывал его и лишь потом приступил к докладу:
- Этот ваш Вилер, кажется, был вполне добропорядочным человеком. Поспрашивав здесь и там, мы восстановили схему его передвижения. Конечно, с точностью до часов, а не до минут. Приехав восемь дней назад в Нью-Йорк, он сразу же отправился в свой отель. В последующие дни по утрам посещал те фирмы, в которых обычно делал заказы для своего магазина. Ни в одном из этих визитов не было ничего знаменательного. Еще он послал телеграмму в Колумбус человеку по имени Тед Ли, В ней он просил, чтобы на его имя перевели пять тысяч долларов. Час спустя он уже получил перевод (вероятно, хотел оплатить какую-то срочную покупку). В общих чертах мы узнали также, как Вилер проводил вечера. Несколько раз возвращался в отель слегка навеселе. В один из вечеров он был на демонстрации новых моделей одежды, которая завершилась коктейлем, и, возможно, после презентации помогал какой-то перебравшей манекенщице сесть в такси.
- Манекенщице, - ухмыльнулся я.
- Бросьте, - покачал головой Джо, - Это не тот случай. После той ночи он то и дело уходил из отеля и каждый раз возвращался все более расстроенным. Затем он встретился с вами, а на следующее утро был уже мертв. У отеля испорчена репутация. Это все. - Подождав пару секунд, Джо повторил:
- Это все.
- Я слышал, - отозвался я. - Джо, вы никуда не годный детектив.
Он взглянул на меня растерянно и изумленно:
- Я негодный детектив! У вас у самого нет лицензии, и вы говорите, что я негодный детектив. Хороша благодарность! Я ищу пропавших людей, и нашел их больше, чем волос у вас на...
- Вас когда-нибудь били, Джо?
Он побледнел и неловко вынул сигарету изо рта.
- Однажды... - пробормотал он.
- Понравилось?
- Нет. - Он облизнул губы. - Майк, скажите... Это Вилер.., вы ведь были там. Он покончил с собой, разве нет?
- Нет. С ним кто-то расправился, - Э.., э.., я надеюсь, вам больше не понадобятся мои услуги в этом деле? - Джо шмыгнул к двери.
- Не понадобятся, Джо, спасибо. Оставьте ваши записи на кровати.
Листки упали на кровать, и дверь номера тихо закрылась. Я присел на подлокотник кресла и крепко задумался. Я блуждал в темноте, и где-то там, в этой темноте, скрывался убийца. Преступник наверняка имел веские основания для того, чтобы ввести полицию в заблуждение и представить дело так, будто Вилер покончил с собой. И еще более веские - чтобы убить. Тем интереснее вытащить его на свет. Я единственный, кто знает, что это - убийство, и в силах раскрыть его. Где-то неподалеку скрывается убийца, считающий себя очень умным, умнее нас всех. Может быть, он рассчитывал, что полиция не заметит отсутствия в моем револьвере одного патрона?