- И еще одно, - голос звучит хрипловато, и я смотрю на нее, чувствуя, как пальцы сами собой начинают теребить край пиджака. Ткань мягкая под пальцами, но это не приносит успокоения. - Мне нужен судебный запрет на приближение Олега к сыну. Я не хочу, чтобы он трепал ребенку нервы своими приходами-уходами после развода.
Женщина замирает на секунду, ее пальцы задерживаются над клавиатурой ноутбука. Похоже я дала ей задачку со звездочкой. Но она сама спросила мои пожелания.
- Это сложнее, но... - она поднимает на меня взгляд, и в ее карих глазах вижу нечто, похожее на уважение. - Я сделаю все возможное.
Я откидываюсь на спинку кресла, дорогого, кожаного, но такого неудобного, будто специально созданного, чтобы клиенты не расслаблялись. Жаль. Лучше бы было что-то комфортное, так бы было больше откровений.
- Отлично. Тогда я жду вашего звонка, - благодарю ее, не зная, что делать дальше.
Она кивает, и я встаю, ощущая, как напряжены мышцы спины после почти часа сидения в неудобной позе.
Я выхожу под дождь, не раскрывая зонт, который держу в руках. Капли бьют по лицу, как маленькие уколы, но мне даже приятно.
Не знаю, как не раскрыть себя раньше времени, ведь это только начало. Впереди еще столько шагов, столько лжи, которую предстоит поддерживать, пока не наступит день расплаты.
У меня увы, нет выбора…
Но я готова ко всему.
Готова.
Глава 7
Глава 7
Вероника
Мы сидим с девочками у Альбины, чтобы поболтать о своем, о девичьем. Аромат свежезаваренного чая с бергамотом смешивается с едва уловимым запахом лаванды в вазочке на столе.
Я сижу в углу дивана, обхватив руками колени. Ульяна разливает по кружкам безалкогольный глинтвейн, терпкий, с нотками корицы и гвоздики, точно под наше настроение. Пар поднимается, рисуя в воздухе мимолетные причудливые узоры.
Альбина расставляет на кофейном столике из темного дуба тарелки с закусками: сырной нарезкой, где аккуратно чередуются бри и чеддер, оливками с красным перцем, крекерами с кунжутом.
В комнате пахнет уютом и женской дружбой, тем особенным запахом, который всегда сопровождал наши посиделки еще со студенческих времен. Но под этой кажущейся беззаботностью скрывается напряжение, ощутимое.
Мы собрались не просто поболтать. И очень жаль, что повод для болтовни такой отвратительный.
- Как же круто, что мы все вместе, - Ульяна вздыхает, разваливаясь в кресле с высокой спинкой, обитом темно-синим бархатом. Ее босые ноги с ярко-красным лаком на пальцах небрежно заброшены на пуфик. - Жаль только, что повод такой дерьмовый.
Альбина кивает, ее темные волосы, собранные в небрежный пучок, мягко колышутся при движении. Она поправляет подушку с вышивкой за спиной и смотрит на меня очень внимательно. В ее зеленых глазах читается беспокойство, смешанное с решимостью.
- Вероник, а что ты собираешься делать со статьей? - она берет оливку с тарелки, вертит ее в пальцах, прежде чем отправить в рот. - Неужели действительно послушаешь мужа и откажешься?
Чувствую, как губы сами растягиваются в улыбке не веселой, а скорее хищной, незнакомой самой себе. Бокал в моей руке кажется хрупким.
- Нет, - говорю твердо, словно бью молотом по наковальне. - Я придумала кое-что поинтереснее.
Ульяна замирает с бокалом на полпути ко рту, ее губы уже приоткрыты для глотка. Альбина перестает жевать, застыв с полными щеками, как бурундук. Они переглядываются, и в их глазах загорается любопытство, то самое, которое раньше заставляло нас втроем попадать в неприятности еще в университете на первом курсе.
- И что же? - Ульяна ставит бокал на стол так резко, что содержимое плещется через край, оставляя капли на полированной поверхности. - Не томи, я же слишком любопытная, ты же знаешь!
Я медленно достаю телефон из кармана джинсов, прокручиваю контакты липкими от волнения пальцами, хотя внешне сохраняю полное спокойствие, нахожу нужный номер, сохраненный под безобидным именем "Соня Регинина. Свадебный салон".
- Сейчас покажу, - говорю и нажимаю кнопку вызова, предварительно включив громкую связь, и ноготь стучит по экрану чуть громче, чем нужно.
Гудки звучат неестественно громко, каждый из них отдает в висках назойливым эхом. На третьем гудке раздается знакомый голос. слыша который пальцы невольно сжимаются в кулаки.