- Я не пристала. Я беру интервью, раз уж мне предложили, и задаю первый пришедший в голову вопрос, глядя на эту пару, - пальцы сжимают диктофон так, что пластик начинает поскрипывать. Зеленый огонек записи мерцает, как свидетель этого абсурдного спектакля.
- Плохо работаешь, дорогая, - бросает он, и в его глазах мелькает что-то злое, испуганное. Его рука тянется к бокалу, но я вижу, как дрожат пальцы, когда он подносит его к губам. - И психолог из тебя никакой. Я к тебе тоже не пристаю на людях, и сдержан с тобой. Мы же давно вместе, а не первые месяцы. Вот и у них так же.
Я смотрю на него, и мне едва удается сдержать ухмылку. Он сдержан со мной не потому, что мы «давно вместе», а потому что уже давно изменяет. А Костя сдержан, потому что ему нельзя играть роль влюбленного жениха слишком активно, иначе денег заказчик не заплатит.
- У меня такое чувство, - говорю я медленно, намеренно растягивая слова, давая каждому из них утонуть в тяжелой тишине, повисшей за столом, - будто меня держат за дурочку и пытаются разыграть.
И на этом все. У них закончилась импровизация, они в тупике.
Дожала.
В воздухе повисает напряженное молчание, нарушаемое только тихим звоном бокалов за соседними столиками. Даже музыка, доносящаяся из колонок, кажется приглушенной, будто весь ресторан замер в ожидании развязки.
Глава 19
Глава 19
Вероника
Тишину разрывает резкий звук уведомления на телефоне Олега, и этот звук такой громкий, что даже официант у соседнего столика вздрагивает. Муж торопливо достает гаджет из внутреннего кармана пиджака, при этом локтем задевает бокал, оставляя на белоснежной скатерти красное пятно, похожее на кровавое.
Его пальцы дрожат, когда он снимает блокировку с экрана. Я вижу, как читая текст уведомления, его брови сходятся на переносице, губы поджимаются. И я не понимаю, то ли это просто раздражение, или это еще и страх, что его спектакль вот-вот развалится.
- Простите, вынужден вас ненадолго оставить. Проблема с поставщиком, - бормочет он, вставая так резко, что стул скрипит под ним, угрожая развалиться. - Мне нужно отойти и решить вопрос. Не скучайте.
Он даже не смотрит на меня, когда говорит это, его взгляд скользит от Константина к Соне, будто он ищет у них поддержки или одобрения. Я лишь киваю, сжимая диктофон в руке до онемения пальцев от напряжения.
Он уходит быстрыми шагами, оставляя за собой шлейф дорогого одеколона, который теперь кажется мне удушающим.
Соня тут же вскакивает следом за ним под моим тяжелым, изучающим взглядом. Ее движения резкие, нервные, как у загнанного зверька. Она хватает свою крошечную сумочку, чуть не опрокидывая бокал, и я вижу, как ее рука дрожит, когда она поправляет выбившуюся прядь волос.
- Мне тоже нужно... Припудрить носик, - говорит она, и ее голос звучит неестественно высоко, почти визгливо, как у подростка, пойманного на вранье. - Я быстро, а вы тут пока поболтайте. Мне нельзя с поплывшим макияжем сидеть, еще снимут и в сеть сольют, и я потеряю потенциальных клиентов.
Не дожидаясь от нас ответа, она почти бежит к выходу из зала. Ее каблуки цокают по паркету, а розовое платье развевается вокруг ног, как паника, которую она пытается скрыть. Я слежу за ней взглядом, пока она не скрывается за углом, отмечая, как она оглядывается через плечо, словно проверяя, не иду ли я за ней. Затем медленно поворачиваюсь к Константину, чувствуя, как холодный пот стекает по спине, но внешне остаюсь совершенно спокойной.
Мы остаемся одни. Тишина между нами густая, тяжелая, как смог после пожара. Я кладу диктофон на стол, но не выключаю его, специально поворачиваю так, чтобы он не видел зеленый мерцающий огонек, свидетельствующий о том, что каждое наше слово будет зафиксировано.
Мой взгляд скользит по залу. Пара за соседним столиком увлеченно беседует, официант несет поднос с десертами, никто не обращает на нас внимания. Идеальная обстановка для откровенного разговора.
Константин откидывается на спинку стула, его пальцы медленно барабанят по столу. Он выглядит спокойным, но я вижу, как напряжены его плечи, как слегка подрагивает веко, как слишком часто он сглатывает. Он первый нарушает молчание, и в его голосе слышна легкая насмешка, но я улавливаю и нотки напряжения.
- Ну что, - говорит он, намеренно растягивая слова, - вот мы и остались с вами вдвоем. Будете брать интервью, или посидим в тишине?