- Интересно. И что же он сказал? - Елена Викторовна откидывается в кресле, скрещивая руки. Ее поза расслабленная, но глаза внимательные, будто она уже предвкушает новый козырь в этой игре. В кабинете становится так тихо, что слышно, как за окном шумят автомобили, а где-то в коридоре звонит телефон.
- Что Олег заплатил ему за спектакль, чтобы успеть провернуть один финт перед разводом, - от воспоминаний меня передергивает. В голове снова всплывает лицо того актера, холодное, расчетливое, и его слова, сказанные шепотом в пустом кафе, когда он продал Олега за большую сумму, чем ту, что ему заплатили.
Невольно замолкаю, чтобы взять себя в руки, и адвокат расценивает это по-своему и немного неправильно. Ее пальцы постукивают по блокноту, ожидая продолжения.
- Какой финт? Вероника, не пугайте меня, - не верю, что ее что-то может напугать, но да ладно.
Я делаю глубокий вдох и продолжаю. Воздух в кабинете кажется спертым, пахнет бумагой, кофе и дорогими духами Елены.
- Он хотел переписать сеть ресторанов на Соню и своего друга, чтобы я не могла ничего отсудить, - женщина замирает на секунду, потом медленно улыбается. Ее губы растягиваются в улыбке, которая не сулит Олегу ничего хорошего.
- А вот это очень интересный поворот, - сколько же удовольствия я слышу в ее словах, в ее голосе. Она берет ручку, делает пометку в блокноте, и я вижу, как ее пальцы двигаются быстро, уверенно, она уже выстраивает стратегию. - Я так понимаю, эта запись тоже есть на флешке?
Киваю ей, и она снова улыбается. В этот момент я понимаю, что наша с ней цель одна, сломать Олега, и от этой мысли по спине пробегает холодок.
- Отлично, завтра все материалы будут переданы в суд, но сначала нам нужно в полицию. Напишем заявление на вашего мужа. Я поеду с вами.
- Хорошо. Поехали.
Она встает, берет портфель, и я следую за ней, в коридоре ее кабинета гулко звучат наши шаги. Стены здесь обтянуты темным деревом, на полу плотный ковер, приглушающий звуки, но наши шаги все равно кажутся слишком громкими, будто эхо предстоящей битвы.
Сегодня Олег узнает, что игра только начинается.
И правила теперь мои.
Глава 24
Глава 24
Вероника
Зал спортивного центра пустеет после тренировки очень быстро. Я стою у раздевалки, ожидая Женю, нервно перебирая прядь волос, чтобы прикрыть синяк. Тональный крем не справляется, синяк все равно просвечивает.
Тренировка окончена, дети собираются, и как всегда жду сына в стороне ото всех, там, где нет других мамочек, галдящих черти о чем. Из-за угла появляется Дмитрий. Его спортивная футболка подчеркивает широкие плечи, на его губах та самая самоуверенная ухмылка, что и в прошлую встречу.
Ну почему я опять с ним встретилась?
- Вероника, - он останавливается слишком близко, нарушая личное пространство. Его теплый, насыщенный одеколоном воздух обволакивает меня, смешиваясь с запахом пота, и нет, он ничего не портит. - Ваш сын сегодня показал лучший результат. Настоящий боец растет, - он окидывает меня оценивающим взглядом, и его глаза медленно скользят по моей фигуре, будто я не человек, а товар на витрине.
Почему мне кажется, что этот тип просто раздевает меня глазами? Хотя, почему кажется, он реально раздет меня взглядом и явно всякое якое со мной в главной роли представил. В пальцах появляется дрожь то ли от гнева, то ли от отвращения.
- Хотя, глядя на вас, не удивлен. Такая мама могла только чемпиона воспитать. А может у такой мамы должен быть только чемпион, чтобы защищал. Фигура на зависть многим, осанка королевская. Да и характер, я смотрю у вас, когда надо ласковый и нежный, а когда надо, боевой.
Чувствую, как по спине пробегают мурашки от его наглого тона, а руки чешутся от желания дать ему хорошую такую пощечину. В ушах начинает гудеть, но я сжимаю кулаки, вспоминая, что мой сын вот-вот выйдет из раздевалки. Последнее, что мне нужно, чтобы он увидел свою мать в перепалке с возможным тренером.
- Дмитрий, давайте на берегу сразу все обсудим. Вы не в моем вкусе. Все эти ваши игры мне не интересны. Здесь занимается мой сын, ему нравится его основной тренер, и из-за вашего нездорового внимания, мне не хотелось бы искать ему другое место, - говорю ровно, глядя ему прямо в глаза, но этому нахалу все равно. В его взгляде читается нечто животное, хищное, он явно привык получать то, что хочет. - И кто вообще дал вам право работать с детьми?
Он удивленно поднимает брови, но ухмылка не исчезает. Он поправляет рукав спортивной кофты, демонстрируя бицепсы, явно рассчитывает произвести впечатление.