Но никто не принял предложение короля.
Эльза тихо шла по бесконечным, одинаково мрачным коридорам. Холодная вулканическая порода хранила молчание. Потрескивание нескольких факелов было единственным звуком за исключением шума моря, игравшего для Исландии свою вечную музыку. Через пару лет жизни в этой стране шум моря переставал восприниматься. Его не замечали, как не замечают собственного дыхания.
— Сииигууурд… Сииигууурд… Сииигууурд…
Эти голоса были тихими, как море, как шепот ветра. Они исчезали прежде, чем можно было услышать их по-настоящему.
Эльза замерла. Озноб пробежал по ее спине, но он был вызван вовсе не холодом, царившим в коридорах замка.
Королева обернулась. Ничего. Она оглянулась снова. Опять ничего. И все же рядом с ней что-то было.
— Пролиласссь крооовь… расплааата крооовью…
Сердце Эльзы, казалось, готово было выскочить из груди.
Как давно она не слышала этих голосов наяву, а не во сне. Голоса из прошлого, голоса из тьмы. Они были порождением зла, и вызвал их ее отец.
Ей потребовалось собраться с духом, чтобы вступить с невидимыми существами в спор.
— Чего вы хотите? Что вам еще нужно?
— Послееедняя крооовь… сааамая послееедняя крооовь…
Это были голоса нибелунгов. В них слышались презрение и жадность. Эльза удивилась. Эти злобные лесные существа должны были жить на Рейне. По крайней мере, так ей говорил отец, Хаген из Тронье. Но, судя по всему, нибелунги могли следовать за кровью, за судьбой или за проклятием. Ожидание смерти и несчастий вызвало эти смутные тени, и они пришли сюда подземными тропами сквозь горы и воды.
Какая-то тень скользнула мимо Эльзы, но ее взгляд был слишком медлительным, чтобы ухватить видение.
— Когда-нибудь это закончится? — дрожащим голосом спросила она.
— Это началá твоя крооовь… твоя крооовь… твоякровьтвоякровьтвоякровь…
Королева не сомневалась, что никто, кроме нее, не мог слышать эти голоса. Они звучали в ее сознании, в ее душе. И все же они были не менее реальны, чем холодный камень под ее ногами. Эльза надеялась, что ей никогда не придется взваливать на себя ношу своего отца. Но Хаген увлек за собой в бездну правителей целых королевств, пытаясь удержать власть в Бургундии. И теперь она, его дочь, должна была искупить вину, которую, благодаря клинку Гунтера, не искупил ее отец.
Эльза решила больше не слушать голоса теней, которые прибыли сюда, желая засвидетельствовать жестокое зрелище. Она уверенным шагом направилась к крепостной стене, где ее ждал Гернот.
Сейчас она была ему нужна как никогда прежде.
Для Исландии не имело значения, нападет ли на нее Ксантен с сотней или двумя сотнями кораблей — этой стране нечего было противопоставить захватчикам. Королевство, расположенное вдали от жадных взоров жестоких агрессоров, не воевало уже много поколений. Исландия нуждалась в большем, чем могла предложить, и завоевателю не приходилось рассчитывать на богатую добычу. Здесь не было ни роскоши, ни драгоценностей, ни замковых сокровищниц. Исландия не боялась нападения со стороны иноземных войск, да и сама не посягала на чужие границы. Кузнецы тут никогда не стояли у наковален ночами напролет, чтобы вооружить воинов мечами. Кровь врагов на собственных клинках не считалась гордостью и достоинством исландских мужчин.
Исландия, как страна, символизировала мир, а не войну.
Гернот стоял на крепостной стене и смотрел, как пятьсот кораблей Вульфгара пытались пробиться в порт, победив морские волны. Ксантенцы даже не подумали о том, чтобы подплыть к острову незаметно, причалить к его восточной части, а затем пройти через равнину. Войско Ксантена пришло на эти земли как войско победителя, еще не начав войну. Этот поход не был нападением. Это было вторжение.
Гернот предпочел бы сейчас стоять на берегу вместе с Эолиндом, Эльзой и военачальниками, чтобы встретить Вульфгара. Объявления войны не последовало, и, значит, короля должен был встретить король. Гернот знал, зачем пришел Вульфгар. Ему нужна была не Исландия, не рудные копи. Они были приданым — так, как за невестой семья дает лучшего коня. Вульфгару не нужна была земля. Он хотел смерти Гернота. Смерти всей семьи. Только тогда он наконец мог стать законным повелителем Ксантена. Король Тойдебальд будет принимать его за своим столом с уважением, и он даже сможет предъявить римлянам претензии насчет Бургундии. Он мечтал создать огромное королевство — от контролируемых римлянами областей на юге до побережья на севере. Он сумеет стать сильным соседом франков.