Вскоре Зигфрид оказался правителем с собственным войском, но без королевства. Что ж, он собирался это исправить.
Вульфгар был достаточно умен, чтобы почуять неладное. Зима приближалась к концу, и гонцы привезли известия о новом военачальнике, собиравшем вокруг себя наемников и практически создавшем собственное войско. Никто не знал, с кем он собирается воевать, но вычислить кандидатов было несложно. Ни один безумец не отважился бы напасть с войском наемников на королевство франков — это было бы самоубийством и вылилось бы в кровавую резню. Римляне не стали бы прикармливать собственного врага, так что тоже выбывали из списка противников. Дания не стоила создания огромного войска, да и захватчик давно уже попросил бы у Ксантена позволить ему совершить переход через их земли. Вульфгар хорошо контролировал свою территорию, и без его разрешения никто бы по ней не прошел.
Должно быть, целью этого правителя была Саксония, где за власть боролись сыновья умершего короля. Это было удачное время для нападения, так как тамошние войска даже не знали, кому из претендентов на престол подчиняться. Вульфгар, признаться, немного рассердился, что эта идея не пришла в голову ему самому. Саксония сейчас была наиболее уязвимым королевством, и сюда вполне мог прийти правитель из другой страны.
Но для войн всегда было время.
Поход в Исландию завершился всего полгода назад, да и желудок Вульфгара сейчас выносил только разваренную капусту, а все из-за того, что этой тупой придворной даме вздумалось его отравить! Он не хотел видеть в том, что с ним произошло, участие своей дочери и всегда нервничал, вспоминая о злосчастном празднике.
И все же он решил вызвать Ксандрию к себе. Великая политика создавалась не только на поле боя, но и на ложе любви.
Любовь. При мысли об этом Вульфгар хмыкнул. Любовь была никак не связана с браком, который он задумал для своей дочери. Наоборот, он хотел, чтобы она вышла замуж за сурового принца, который бил бы ее каждый день, требуя от нее беспрекословного подчинения и уважения. Она обладала прекрасными данными для того, чтобы стать хорошей королевой, но сперва нужно было выбить из нее упрямство. Да уж, убедить Ксандрию в необходимости замужества будет сложно.
Когда принцесса вошла в тронный зал, Вульфгар отослал своих советников. Он не боялся дочери. Даже если бы у нее на поясе висел кинжал, он успел бы задушить ее еще до того, как рука девушки нащупала бы оружие.
— Отец? — обратилась к нему Ксандрия. В ее голосе не было ничего — ни радости, ни страха, ни ярости.
Вульфгар хорошо научился распознавать настроение принцессы, как, впрочем, и своих приближенных. Но за последние недели что-то изменилось. Ксандрия стала более замкнутой, но не страдала от этого. Она была… счастлива?
— Ксандрия, — проворчал Вульфгар, — подойди ближе. — Он сказал это, зная, что ей не нравится находиться рядом с ним. А ему доставляло удовольствие играть в эту игру.
Ксандрия послушно приблизилась.
— Что вы хотели?
— Пришла весна, — начал король. — Вскоре тебе исполнится семнадцать. Некоторым принцам, которые собираются укрепить свое королевство богатым потомством, ты можешь показаться слишком старой.
— Да, отец, — ответила она на вопрос, которого он не задал.
— На юге что-то происходит. На территории римлян какой-то военачальник собирает армию, оплачивая ее собственным золотом.
— Снова будет война?
Вульфгар покачал головой.
— Вряд ли. Но это напоминает нам о необходимости вступать в военные союзы и укреплять дружбу с сильными мира сего.
— Что ж, тогда вам стоит отослать гонцов, чтобы пригласить для меня женихов, — предложила Ксандрия. — Ксантену, вероятно, понадобится союз, основанный на крови.
У Вульфгара был готов ответ на любое строптивое возражение дочери, но он никак не ожидал ее согласия. Ксандрия… хотела выйти замуж?
— Твоя сознательность в этом вопросе… меня очень радует, — пробормотал король. — Радует, хотя это и кажется мне подозрительным.
Ксандрия улыбнулась, даже не пытаясь выглядеть искренней.
— Я уверена, что где-то меня ждет мой принц. Он должен получить возможность встретиться со мной.