Слава задумчиво сморщил нос. Как вдруг чернота рядом с нами ожила, из нее как-то мгновенно выдавился, как из тюбика, высокий гибкий парень – я даже не сразу поняла, что он просто был в черном трико, парень сделал какой-то немыслимый кульбит, вырвал из рук на секунду опешившего Славы кошелек, еще раз перевернулся в воздухе и тут же превратился в черное ничто. Растаял.
– Стой, гад! – закричал Толян и с резвостью бульдога бросился куда-то в кусты – наперерез грабителю. Таец тоже сорвался с места, хотя и не так шустро. Слава дернулся, глянул на меня, я быстро сказала:
– Буду стоять здесь!
И он умчался.
Я даже боялась думать, что теперь с нами будет. Слава с бандюком и понурым тайцем вернулись быстро.
– Догнали? – без всякой надежды спросила я.
– Ага, его догонишь!.. – тяжело дыша, матюкнулся Толян. – Я уже чуть было не схватил! Вывернулся, сука! Именно – сука! Это же баба!
– Как баба?
– Леди-бой. Катои по-местному. Ну это когда мужик себе сиськи вставляет и одевается как баба. Они тут такими трюками промышляют. В крошечные окошки в номера пролазят – гибкие, черти, деньги у туристов крадут.
Слава тяжело молчал.
– Послушай! – обратилась я к нему. – Ты вроде по виду человек вменяемый. Надеюсь, ты понимаешь, что ко всему этому мы с Машей никакого отношения не имеем? Ничего про ваши дела не знаем. Нас попросили передать эти вещи местной тайке. Пообещали за это денег. А мы – просто две дуры…
– Что вы – две дуры, я понимаю, – без тени улыбки сказал Слава. – Я не понимаю, кто за вами стоит. Или на вас охотится. И чего сейчас с вами делать.
Его правая рука была сжата в кулак, и я гадала: осталась ли в ней пучеглазая хранительница с ключами или наш мучитель все же положил брелок в кошелек перед прыжком леди-боя.
– Отпустить! Теперь мы вам больше уж точно не нужны. Ищите вора.
– Кто знал, что ты здесь это закопала? – зло спросил Толян.
– Никто! – честно ответила я.
Звонок из прошлого
Ночной Никто ждал звонка. Ждать было так же привычно, как дышать.
Только сейчас Ночной Никто почувствовал, как устал.
Надо же – он до сих пор ненавидел телефонные звонки. Когда где-то в кафе начинал трезвонить мобильник – вздрагивал.
Десять лет назад все началось с этого проклятого звонка. Если бы его не было…
Стоп. Он запретил себе так думать. Нет ничего бессмысленней, чем идти по дороге назад в прошлое. Разматывать посекундно клубок времени, чтобы изменить одно-единственное мгновение… Просто выключить мобильник.
Он всегда его выключал, когда садился за столик кафе, если обедать предстояло с Синитой. И от нее требовал того же. Не так уж часто дочь баловала его своим обществом, чтобы тратить время на кого-то еще.
Но в этот раз он хотел знать, как закончится одно важное дело. Попросил помощника сразу ему сообщить. Потому и схватился за телефон, когда услышал, что мобильник в кармане затрепыхался, как пойманный птенец.
Им с Синитой только что принесли мороженое с манго – ее самое любимое в детстве блюдо. Она посмеивалась: папа, я уже выросла, я не ем много сладкого!
Но ему была приятна постоянность: вот она, дочка, сидит с ним все в том же кафе, за «их» столиком, уплетает все то же мороженое. Они ходили сюда уже 15 лет – с того времени, как умерла его жена. У тайцев не принято долго плакать о мертвых. Иногда утром здесь бывают похороны, а вечером – веселый праздник. Ведь что такое смерть – одна дверь закрылась, другая открылась. Он знал, что сильно горевать не стоит: жену ждет новое рождение. Но все равно очень скучал. Испанские гены мутили душу. Может, потому так сильно и привязался к дочери – ему казалось, что в Сините он видит родные черты жены. Хороший дом, прекрасная работа, счет в банке – все он делал только для нее. А ведь в его стране совсем не принято копить. Санук! Сабай! Наслаждайся сегодня, не думай о завтра. Так живет большинство. Сосед, который отдал дочь в проститутки, чтобы купить себе телевизор, смеялся над его заботливостью. Теперь Синита уже студентка, скоро будет врачом, устроится на работу. Но ничего же не изменится? Ничего не должно меняться!
…Это был не помощник. Бен. Первая мысль: «Да как он мог?! Звонить сюда!»
Он уже набрал воздуха, чтобы сказать все это, как Бен взволнованно затараторил:
– Передайте Сините! Пусть срочно идет…
И тут звонок прервался.
Наверное, у него все же дрогнуло лицо, потому что Синита спросила:
– Что-то случилось?
И тогда он опрокинул на нее весь свой не успевший пролиться на Бена гнев. Плохие эмоции тайцы держат глубоко внутри. Но – не сейчас.