Теперь он улыбался ласково, хотя и чуть нагло.
- Только мы с тобой, бабушка, из всего нашего семейства умеем соображать.
- Ну и наглец же ты!
- Отец всегда поступает, как ты советуешь. Он знает, какая ты мудрая.
- Возможно… Пусть так, но я не желаю слышать это от тебя.
Ипи засмеялся.
- Тебе лучше быть на моей стороне, бабушка.
- О чем это ты ведешь речь?
- Старшие братья очень недовольны, разве ты не знаешь? Конечно, знаешь. Хенет тебе обо всем докладывает. Сатипи и днем и ночью, как только остается с Яхмосом наедине, убеждает его поговорить с отцом. А Себек просчитался на сделке с лесом и теперь боится, что отец разгневается, когда узнает. Вот увидишь, бабушка, через год-другой отец сделает меня совладельцем и будет во всем слушаться.
- Тебя? Младшего из своих детей?
- Какое значение имеет возраст? Сейчас вся власть в руках отца, а я единственный, кто имеет власть над ним.
- Я запрещаю тебе так говорить! - рассердилась Иза.
- Ты у нас умная, бабушка, - тихо продолжал Ипи, - и прекрасно знаешь, что мой отец, несмотря на все его громкие слова, на самом деле человек слабый…
И сразу умолк, заметив, что Иза перевела взгляд и смотрит куда-то поверх его головы. Он повернулся и увидел Хенет.
- Значит, Имхотеп человек слабый? - скорбным тоном переспросила Хенет. - Не очень-то ему будет по душе твое мнение о нем.
Ипи смущенно рассмеялся.
- Но ведь ты не скажешь ему об этом, Хенет. Пожалуйста, Хенет, дай слово, что не скажешь… Милая Хенет…
Хенет скользнула мимо него к Изе. И ноющим голосом, правда, громче, чем обычно, проговорила:
- Конечно, не скажу. Тебе ведь хорошо известно, что я всегда стараюсь никому не причинять неприятностей. Я всей душой служу вам и никогда не передаю чужих слов, кроме тех случаев, когда долг обязывает меня сделать это.
- Я просто дразнил бабушку, вот и все, - нашелся Ипи. - Так я и объясню отцу. Он знает, что я никогда не скажу такое всерьез.
И, коротко кивнув Хенет, вышел из комнаты.
- Красивый мальчик, глядя ему вслед, проронила Хенет. - Красивый и уже совсем взрослый. И какие дерзкие ведет речи!
- Опасные, а не дерзкие, - недовольно возразила Иза. - Не нравятся мне его мысли. Мой сын чересчур к нему снисходителен.
- Ничего удивительного. Такой красивый и симпатичный мальчик.
- Судят не по внешности, а по делам, - снова резко проговорила Иза. И, помолчав секунду-другую, добавила:
- Хенет, мне страшно.
- Страшно? Чего тебе бояться, Иза? Скоро вернется господин, и все встанет на свои места.
- Встанет ли? Не знаю.
И, опять помолчав, спросила:
- Мой внук Яхмос дома?
- Несколько минут назад я видела, как он возвращался домой.
- Пойди и скажи ему, что я хочу с ним поговорить.
Хенет вышла и, разыскав Яхмоса на прохладной галерее, украшенной массивными, ярко расписанными столбами, передала ему пожелание Изы. Яхмос тотчас поспешил явиться.
- Яхмос, Имхотеп со дня на день будет здесь, сразу приступила к делу Иза.
Добродушное лицо Яхмоса осветилось улыбкой.
- Я знаю и очень рад этому.
- Все готово к его приезду? Дела в порядке?
- Я приложил все усилия, чтобы выполнить распоряжения отца.
- А как насчет Ипи?
Яхмос вздохнул.
- Отец слишком к нему благоволит, что может оказаться пагубным для мальчика.
- Следует объяснить это Имхотепу. Лицо Яхмоса отразило сомнение.
- Я поддержу тебя, - твердо добавила Иза.
- Порой мне кажется, - вздохнул Яхмос, - что вокруг одни неразрешимые трудности. Но как только отец вернется домой, все уладится. Он сам будет принимать решения. В его отсутствие действовать так, как ему бы хотелось, нелегко, да еще когда я не наделен законной властью, а лишь выполняю поручения отца.
- Ты хороший сын, - медленно заговорила Иза, - преданный и любящий. И муж ты тоже хороший: ты следуешь наставлениям Птахотепа6, которые гласят:
Но я дам тебе совет: не позволяй жене взять над собой верх. На твоем месте, внук мой, я бы всегда об этом помнила.
Яхмос взглянул на Изу и, покраснев от смущения, вышел из ее покоев.
ГЛАВА III
Повсюду царили суматоха и приготовления. В кухне уже напекли сотни хлебов, теперь жарились утки, пахло луком, чесноком и разными пряностями. Женщины кричали, отдавая распоряжения, слуги метались, выполняя приказы.
"Господин… Господин приезжает…" - неслось по Дому.
Ренисенб помогала плести гирлянды из цветов мака и лотоса, и душа ее исходила радостным волнением. Отец едет домой! За последние несколько месяцев она, сама того не замечая, окончательно втянулась в прежнюю жизнь. Чувство смутной тревоги перед чем-то неведомым и загадочным, возникшее в ней, по ее мнению, после слов Хори, исчезло. Она прежняя Ренисенб, и Яхмос, Сатипи, Себек и Кайт тоже ничуть не изменились, как и всегда, перед приездом Имхотепа в доме шумная суета. Пришло известие, что хранитель гробницы прибудет до наступления темноты. На берег реки послали одного из слуг, который криком должен был возвестить о приближении господина, и вот наконец ясно послышался его громкий предупреждающий клич.
Бросив цветы, Ренисенб вместе с остальными побежала к причалу на берегу реки. Яхмос и Себек уже были там, окруженные небольшой толпой из рыбаков и землепашцев - они все возбужденно кричали, указывая куда-то пальцем.
А по реке под большим квадратным парусом, надутым северным ветром, быстро шла ладья. За ее кормой следовала еще одна ладья-кухня, на которой теснились слуги. Наконец, Ренисенб разглядела отца с цветком лотоса в руках, а рядом с ним сидел еще кто-то, кого Ренисенб приняла за певца.
Приветственные крики на берегу раздались с удвоенной силой. Имхотеп в ответ помахал рукой. Гребцы оставили весла и взялись за фалы. Послышались возгласы: "Добро пожаловать, господин!" - и слова благодарности богам за счастливое возвращение:
- Слава Себеку8, сыну Нейт9, который покровительствовал твоему благополучному путешествию по воде! Слава Птаху, доставившему тебя из Мемфиса к нам на юг! Слава Ра10, освещающему Северные и Южные Земли!11
И вот уже Имхотеп, сойдя на берег, отвечает, как того требует обычай, на громкие приветствия и вознесенную богам хвалу по случаю его возвращения.
Ренисенб, зараженная общим радостным волнением, протиснулась вперед. Она увидела отца, который стоял с важным видом, и вдруг подумала: "А ведь он небольшого роста. Я почему-то думала, что он куда выше".
И чувство, похожее на смятение, овладело ею.
Усох отец, что ли? Или просто ей изменяет память? Он всегда казался видным, властным, порой, правда, суетливым, поучающим всех вокруг, иногда она в душе посмеивалась над ним, но тем не менее он был личностью. А теперь перед ней стоял маленький пожилой толстяк, который изо всех сил тщетно пытался произвести впечатление значительного человека. Что с ней? Почему такие непочтительные мысли приходят ей в голову?
Имхотеп, завершив свою напыщенную ответную речь, принялся здороваться с домочадцами. Прежде всего он обнял сыновей.
- А, дорогой мой Яхмос, ты весь лучишься улыбкой, надеюсь, ты прилежно вел дела в мое отсутствие? И Себек, красивый мой сын, вижу, ты так и остался весельчаком? А вот и Ипи, любимый мой Ипи, дай взглянуть на тебя, отойди, вот так. Вырос, совсем мужчина! Какая радость моему сердцу снова обнять тебя! И Ренисенб, моя дорогая дочь, ты снова дома! Сатипи и Кайт, вы тоже мне родные дочери. И Хенет, преданная Хенет…
Хенет, стоя на коленях, вцепилась ему в ноги и нарочито, на виду у всех утирала слезы радости.