— Недолго, — буркнул недовольный Василий, — там надо только зарегистрироваться, дать свои данные и искать. Настолько просто, что и ребенок справится. — Он запнулся, помолчал, а затем пробормотал заплетающимся голосом: — Чего-то мне кажется, что я надрался.
— Чего надрался? Всего по шесть бутылок пива выпили, а ты уже лапы кверху, — воскликнул Артем, подначивая друга, — просто детский сад! Мы еще шашлык не ели. Давай еще под шашлык по одной бутылочке уговорим — и все.
Василий задумчиво посмотрел в потемневшее небо, на котором начинал проступать бледный диск луны, и отрицательно покачал головой:
— Нет, мне уже хватит. Пиво какое-то термоядерное. По-моему, его чем-то разбадяжили.
Из-за спины послышался шорох. Артем решил, что это собаки, обернулся с куском колбасы наготове, однако вместо овчарок увидел сторожа, пятидесятилетнего мужчину — худого, осунувшегося и небритого. Все его звали Семенычем. Василий подобрал его где-то чуть ли не на свалке. Теперь Семеныч верой и правдой работал здесь, охранял владения, выполнял мелкую работу, ремонт домиков и инвентаря. Вечно взъерошенный, озабоченный, с непередаваемой печалью в глазах.
— Ты чего? — слегка оробев, спросил Артем, глядя на окровавленный топор в руках сторожа.
Семеныч проследил за его взглядом и вздохнул:
— Я это, мясо рубил для собак. Потом вспомнил и это… Хочу спросить.
— Валяй, спрашивай, — Артем пихнул в бок задремавшего Василия. Тот очнулся и посмотрел на него с непониманием.
— Я это, если надо, сетки утром поставлю у камышей. Чтоб на уху. Если надо, то я мигом, — переминаясь с ноги на ногу, вымолвил сторож.
— Да, да, мы поняли, ставь сетки, теперь иди, — ответил заплетающимся голосом Василий. Его тяжелый взгляд буравил Семеныча. И тот отвел глаза. Хотел было уйти, но обернулся и спросил: — Василий Петрович, мне бы денег рублей пятьсот, купить там кое-что по мелочам.
— Скажи, что тебе надо, и я куплю, — пробормотал Василий, опираясь лицом в собственную руку. Сила земного тяготения клонила его голову вниз, и он старался как-то с этим бороться.
— Да мне это… это, как его… — Семеныч сосредоточенно хмурил лоб, вспоминая, — да чего вам утруждаться, я сам могу купить.
— А мне не трудно, — упрямо заверил Василий. Артем смотрел на них обоих и не понимал, что за игру они ведут.
Не придумав ничего, сторож тяжело вздохнул, махнул рукой и быстро пошел прочь.
— Ты чего пятихатку зажал? — поинтересовался Артем у друга после ухода сторожа.
— А ему нельзя денег давать. Тут же нажрется, — с убежденностью в голосе изрек Василий, — я ему еду привожу. Из одежды, если что надо, и так по мелочам…
— Работает, значит, за еду, — поддакнул Артем понимающе, — никогда бы не догадался, что у тебя тут процветает рабовладельческий строй. Надеюсь, ты ему клеймо не поставил?
Василий обиженно скривился:
— Ты не понимаешь, я для него добро делаю. Сопьется ведь, и у меня тут все разворуют. Он же не может себя контролировать — он слабак. Так всегда. Одни контролируют, а другие не могут, и жизнь их раздавливает…
Зазвонил сотовый. Василий посмотрел на номер звонившего и переменился в лице, покраснел как рак, заорал, что его все достали, вскочил и швырнул телефон в сторону реки. Плеска не было слышно, поэтому Артем сделал заключение, что сотовый угодил в камыш, не долетев до воды.
— Сильный ход, — похвалил он Василия за решительность, — так с ними.
— Да пошел и ты вместе с ними, — взгляд Василия смотрел куда-то далеко, сквозь пространство.
— Еще по бутылочке, — предложил Артем, сбивая друга с невеселой темы. Василий послушно кивнул. Его сильно кренило на один бок. Артем велел держаться, а сам побежал на пристань и быстро достал из воды садок, в котором охлаждалось пиво. На обратном пути он успел снять немного подгоревший шашлык, вернулся к столу, бросил шампуры на блюдо, поставил бутылки и только тут заметил, что Василий отрубился. Попытался растолкать его — не удалось. Василий лишь сердито отмахивался, ругался матом и что-то бормотал себе под нос. Что именно, понять было невозможно.
— Мы его потеряли, — мысленно констатировал Артем, сдавшись. Он присел рядом с храпевшим другом, откупорил бутылку пива, отхлебнул немного и посмотрел в небо, на котором проклевывались первые звезды.
4
На остров медленно опускалась ночь. Стало холодать. Ветерок, что так радовал при свете солнца, теперь заставлял зябко ежиться. Оставшись наедине с собой, Артем получил возможность спокойно, без суеты, подумать обо всем, например о жизни. И он сидел, размышлял, моделировал в уме различные ситуации. Ему вдруг стало казаться, что он все делал не так. Была бы возможность исправлять ошибки — он непременно бы ею воспользовался. Взять бы и изменить прошлое. Тогда бы он ни за какие коврижки не начал встречаться со своей будущей женой, постарался бы изо всех сил наладить отношения с Машкой. Она-то к нему ведь тоже поначалу относилась с симпатией. И чего он тупил? Не надо было отступать. Поженись они, то теперь наверняка жили и в ус не дули. Причем бы Машка непременно родила ему сына или дочку. Она даже тогда, в школе, говорила, что очень любит детей, и хотела бы двоих, не меньше. Куда он смотрел, как не заметил, что Валерия, его будущая жена, настоящая стерва, которую интересуют лишь деньги? Как можно было так лохануться? Но, может быть, у него еще есть шанс все исправить?