Сент-Джеймс и Линли вместе вошли в дом, оставив женщин у садовой калитки. Мик Кэмбри лежал в гостиной, футах в двадцати от входной двери. Оба мужчины приблизились к нему и застыли, охваченные ужасом.
— Боже мой! — прошептал Сент-Джеймс.
Много чего ему пришлось повидать за годы службы в Нью-Скотленд-Ярде, но то, что сделали с Кэмбри, поразило его до глубины души. Отведя взгляд, он обратил внимание, что кто-то внимательным образом обыскал комнату, судя по выдвинутым ящикам и разбросанным по всей комнате документам, письмам, счетам, разорванным фотокарточкам и брошенной рядом с диваном пятифунтовой банкноте.
Реакция Сент-Джеймса была привычной, рожденной его, правда, недолгой службой в полиции и подкрепленной пристрастием к судебной медицине. Позднее он сам удивлялся, почему ему пришло в голову отказаться от службы в полиции.
— Нам понадобится Дебора, — сказал он.
Линли сидел на корточках возле трупа и тотчас вскочил, чтобы перехватить Сент-Джеймса:
— Ты в своем уме? Даже думать не смей… Чудовищно. Надо заявить в полицию. Тебе это известно не хуже, чем мне.
Сент-Джеймс все же распахнул дверь:
— Дебора, будь добра…
— Стой, где стоишь, Дебора, — прервал его Линли. — Не смей, — проговорил он, обращаясь к Сент-Джеймсу. — Я серьезно.
— Томми, в чем дело?
Дебора сделала один шаг в направлении дома.
— Ничего.
Сент-Джеймс с любопытством смотрел на Линли, стараясь понять и не понимая, почему он не хочет получить помощь от Деборы.
— Томми, это займет всего несколько минут, — попробовал объяснить он. — Думаю, так будет лучше. Кто знает, что представляют собой местные полицейские. Не исключено, что они попросят тебя помочь им. Так что давай сделаем несколько снимков. А потом звони. — Он обернулся. — Дебора, неси свой фотоаппарат.
Она сделала несколько шагов:
— Конечно…
— Дебора, жди там.
Доводы Линли показались Сент-Джеймсу разумными, но не его отношение к делу, если учесть, что нельзя было терять время.
— А фотоаппарат? — спросила Дебора.
— Стой, где стоишь!
Мужчины никак не могли договориться, и Дебора, застыв с поднятой рукой, лишь переводила взгляд с Сент-Джеймса на Линли и обратно.
— Томми, что ты?..
Легко коснувшись ее руки, леди Хелен остановила ее и сама направилась к мужчинам:
— Что тут у вас?
— Хелен, принеси фотоаппарат Деборы, — попросил Сент-Джеймс. — Мик Кэмбри убит, и я хочу сфотографировать комнату, прежде чем мы позвоним в полицейский участок.
Больше он ничего не произнес, пока не получил фотоаппарат, но и тогда лишь молча осмотрел его, понимая, что нагнетает напряженность. Он сказал себе, что для Линли важно не пустить Дебору в комнату, не дать ей фотографировать труп. Наверняка так оно и было, когда он потребовал, чтобы Дебора оставалась на месте. Он не понял намерений Сент-Джеймса. Подумал, будто Сент-Джеймс попросит ее делать снимки. Взаимонепонимание привело к конфликту. И не важно, что они далеко не все высказали друг другу, сам факт конфликта накалил атмосферу дальше некуда.
— Может быть, тебе лучше подождать тут, пока я буду снимать, — сказал Сент-Джеймс другу и ушел в дом.
Сент-Джеймс снимал труп с разных точек, стараясь ничего не упустить, и остановился, лишь когда закончилась пленка. Тогда он покинул гостиную, закрыл дверь ногой и вернулся к остальным. К гостям Линли присоединились соседи Кэмбри, и все, сбившись в кучу, о чем-то перешептывались.
— Приведите Нэнси, — попросил Сент-Джеймс.
Леди Хелен пошла с ней вместе через сад в дом, где помедлила немного, прежде чем направиться в кухню — овальную комнату со скошенным потолком и полом, покрытым серым линолеумом с черными проплешинами. Усадив Нэнси на стул, леди Хелен опустилась возле нее на колени и заглянула ей в лицо, потом попыталась нащупать пульс и нахмурилась, тронув тыльной стороной ладони ее щеку.
— Томми, — стараясь не показывать своего волнения, попросила леди Хелен, — позвони доктору Тренэр-роу. Думаю, она в шоке. Он ведь справится с этим, правда? — Она взяла у Нэнси ребенка и отдала его Деборе. — В холодильнике должно быть детское питание. Не согреешь?
— Молли… — прошептала Нэнси. — Она голодная. Я… покормлю.
— Конечно, — мягко отозвалась леди Хелен. — Мы все сделаем, дорогая.
В другой комнате Линли говорил по телефону. Потом он сделал еще один звонок, и этот разговор был еще короче первого, однако по его тону стало ясно, что он сообщает о случившемся пензансской полиции. Через несколько минут он вернулся в кухню с одеялом, в которое закутал Нэнси, несмотря на духоту в доме.