- А нее что, собака есть?- я попыталась вспомнить слышала ли когда-нибудь собачий лай из квартиры снизу.
- Да, французский бульдог. Смешной такой, я видела пару раз. Но он не её , а старушки из второго подъезда. Ей сын на время отдал, а сам во Францию с новой женой уехал на месяц. А у его матери оказалась аллергия на собак. Вот баба Дота и взяла пёсика пока себе.
- Старушка из второго подъезда?- меня вдруг как током стукнуло,- Ты Клавдию Петровну имеешь в виду?
- Да, вроде Клавдия Петровна. Аккуратная такая бабушка.
Я с нескрываемым изумлением смотрела на Милу:
- Послушай, ребёнок, а ты откуда так хорошо осведомлена о жизни наших соседей? А? Да ещё из разных подъездов?
- Так, тёть Марин, я же сейчас гулять только во дворе могу, она похлопала себя ладошкой по гипсу,- Вот и сижу на скамейке рядом со старушками. Чего только уже не наслушалась. Они сначала меня стеснялись и всё больше молчали, сейчас привыкли и не обращают на меня внимания.
- Ой,- на вдруг взглянула на часы на своей руке,- Мне домой пора! А то мои родители скоро с работы должны вернуться и с ума сойдут если меня ни дома, ни во дворе на скамейке не обнаружат!
- Елки-моталки!- я всплеснула руками,- Тебя же Ромыч должен был домой отвезти! А он срочно по работе уехал!
- Это ничего, меня дядя Саша обещал вместе с креслом обратно домой отвезти, а дядя Миша меня сейчас в приёмный покой спустит.
Разуваевич только руками развёл:
- Очень контактная девочка, всех наших сотрудников уже очаровала!
Он взялся за ручки и как можно торжественнее повёз девочку к двери, та ,в свою очередь, приняла королевскую позу. Я рассмеялась.
- Ты к Грише зайдёшь?- бросил на ходу Миша,- Он в одиннадцатой палате.
Я молча кивнула и процессия выехала из моей палаты.
Часть пятнадцатая
Несмотря на то, что заканчивались вторые бессонные сутки, спать совсем не хотелось. Видимо за два непродолжительных обморока организм решил что ему больше отдыха не светит и вошёл в рабочий режим до полного разряда батареек.
К Симанскому я решила зайти после отбоя, тем более что до него осталось всего полтора часа, я сейчас мне нужно постараться проанализировать все сегодняшние события и сложить из них мало мальски логичную картинку. Я включила телевизор и уставилась в экран невидящим взглядом. Я всегда использовала какой-нибудь источник шума если мне нужно было разогнать свой мозг на нужную скорость. Происходящее на экране мозговой аппарат не фиксировал, но исходящий звук волшебным образом стимулировал появление в нём мысле-образов. Вот и сейчас шум подкинул утреннюю картинку моего прихода в квартиру Симанских.
Я представила как открываю замок и тяну ручку двери на себя, затем у меня резко темнеет в глазах и я отключаюсь. Странно, как я не старалась вспомнить предшествовала ли потере сознания боль от удара, но у меня ничего не получалось. А ведь если меня Семён ударил, то я должна была её почувствовать и запомнить. Тогда может вовсе не было никакого удара? Но шишка и рана-то есть. Тогда выходит что меня по голове огрели, когда я уже была в отключке! А зачем бить человека если он и так без сознания? Я ещё раз представила как открываю дверь и... вдруг в носу возник еле уловимый, но хорошо знакомый всем хирургам и анестезиологам тухловато-эфирный запах Изофлурана-вещества используемого при ингаляционных(масочных) наркозах. Так вот почему я ничего не почувствовала и сразу не смогла вспомнить - меня просто усыпили! Но зачем -то им ещё понадобилось нанести мне травму. А может…
Я мимоходом отметила, что уже не в первый раз думаю о людях меня покалечивших во множественном числе. Неужели Семён в квартире был не один?
Я снова подошла к зеркалу и, отлепив края повязки, постаралась разглядеть заштопанную местным хирургом рану. С Большим трудом. Но всё же мне удалось увидеть . Что края раны ровные, будто-то аккуратно разрезаны, а не рваные ,как обычно бывают при травмах тяжёлыми предметами. В мозгу тут же услужливо всплыл образ Рогожкинского ножа-стилета для вскрытия писем с круглым набалдашником на рукоятке, которым Семён срезал скотч с моих запястьев. Я машинально потёрла запястья по кругу и мои пальцы снова уткнулись в пластырь на ладони. Я секунду смотрела на наклейку и вдруг мне всё стало ясно!
Шишка, разрез( я теперь была абсолютно уверена, что разрез сделан уже по гематоме), порезанная стаканом ладонь выстроились в ровный ряд-меня специально травмировали, чтобы у меня появилась необходимость воспользоваться перевязочными материалами в Ленкиной спальне! Где у меня не было шанса не найти шприц подтверждающий введение смертельной дозы токсина Грише руками его законной супруги!