- Ничего себе,-пробормотала я ,- Выходит он дважды эту Валентину бросил? Сначала сбежал после помолвки, а потом ещё и от её детей отделался?
- Ну, одного-то он всё-таки забрал себе,-возразил Ромыч.
- Это нисколько его не оправдывает, Ром, ведь он же до сих пор не признался ни сыну, ни Ленке ни в чём!
-Это да, - снова вздохнула трубка голосом майора,- С гнильцой оказался наш Гриша.
- Слушай, а откуда эта акушерка так хорошо осведомлена о похождениях Симанского? Она что, его раньше знала? Ещё до рождения близнецов?
- А вот это и есть, Маринка, хорошая новость! Слушай внимательно: раньше при роддоме был зубной кабинет и работала там замечательная врач, а по совместительству подруга акушерки и мать Валентины. Вот она-то и была в курсе происходящих перипетий в жизни дочери и очень за неё переживала, чем и делилась с подружкой акушеркой.
- Значит мать Валентины врач-стоматолог?- я подошла к окну ,- Так вот откуда взялся наркозный Изофлуран, которым меня усыпили. Стоматологи его используют в своей практике, но сейчас всё реже из-за резкого запаха. Есть более современный препарат, но если это старая школа, то неудивительно.
- Я вот сейчас не понял-кто тебя и где усыпил?- теперь уже взволнованно проговорила трубка,- Ясная, ты опять что-то не договариваешь?
- Это сейчас неважно, Ромка! Важно, что мать Валентины врач и она была в курсе, что у Гриши аллергия на грибы!
- Ты откуда узнала про аллергию?
- Мне Гриша вчера сам сказал, что в молодости страдал, а потом вроде отпустило!
- Ты думаешь, что это мать Валентины сделала смертельный укол Симанскому? Так ведь? Тогда я должен тебя разочаровать - мать несостоявшейся жены нашего Гриши зовут не Доротея Арнольдовна, как ты думаешь, а…
- Каретина Клавдия Петровна,- закончила я за майора, глядя во окно как по двору больницы к дверям приёмного покоя стремительно шагает знакомая фигура с тросточкой.
- Откуда ты знаешь?- донеслось из трубки,- Эй, Марин, ты где?
Но отвечать мне было некогда, я уже бросила смартфон на кровать и выскочила из палаты. Чуть не сбив по дороге процедурною сестру с капельницей, я добежала до лифтов и стала тыкать на кнопки, но безуспешно-кабины либо не доезжали, либо проезжали мимо меня. Ничего не оставалось, как спуститься на первый этаж в терапию по лестнице. Я успела вовремя-когда я вбежала в Гришину палату Клавдия Петровна вставляла шприц с воздухом в систему капельницы Симанского. Сам Гриша лежал на кровати и от страха только открывал и закрывал рот, как пескарик выброшенный волной на песчаный берег.
- Не делайте этого, Клавдия Петровна,- проговорила я от двери ,- Пожалуйста.
Не состоявшаяся тёща Симанского дёрнулась всем корпусом от неожиданности, развернулась ко мне и выронила шприц.
- Марина?- удивлённо прошелестело моё имя из пересохших бело-синих губ,- Ты как тут? Хотя ясно,- она наставила указательный палец на мою травмированную голову,- Я должна была это предвидеть, но всё заранее не просчитаешь.
- Ты не понимаешь,-она наклонилась и подняла шприц с пола,- Я должна уничтожить эту гадину! Он убил мою дочь и своего собственного ребёнка! Даже если меня посадят в тюрьму я сделаю это! Не останавливай меня!
Клавдия Петровна снова воткнула иглу в систему и собиралась нажать поршень, но я долей секунды раньше успела оттолкнуть её и перекрыть капельницу.
- Если вы его убьёте, то в тюрьму посадят не только вас, но и Дениса! Вы хотите потерять ещё одного внука?! Я смогу доказать, что именно с ним вы сначала отравили Симанского, потом оставили его умирать в парке, а следом устроили нападение на меня!
Я увидела, как при моём упоминании Дениса, у Клавдии Петровны опустились плечи и шприц снова выпал из её руки.
- Я всё тебе расскажу, но Дениса нужно из всего этого выпутать,- она закрыла лицо руками,- Это я его настроила против Гриши и Лены. Только я одна во всём виновата!
Я взяла стоящую у Гришиной кровати тросточку и всунула её в старушечью руку.
- Пойдёмте ко мне в палату, поговорим.
Я обхватила соседку за плечи и слегка подтолкнула в сторону двери. Клавдия Петровна не сопротивлялась и тихонько брела у выходу опираясь на палочку. Закрывая за собой дверь в палату, я оглянулась на Симанского: крупный мужчина в годах, как маленький ребёнок, натянул больничное одеяло до глаз и только молча таращился, как я вывожу из палаты его убийцу.
До моей ВИП палаты мы шли молча и не глядя друг на друга. Внутри я придвинула соседке Симанских кресло, а сама села на кровать рядом со своим, брошенным во время разговора с майором, телефоном.