— О, как это грандиозно! — прошептал Джордж Малькольм. — И в то же время печально. Легко можно вообразить себя перенесенным какой–то чудесной сверхъестественной силой в первый день потопа, когда повсюду были рассеяны страшные останки зверей и птиц. Реальность ускользает из–под моих ног, а фантастическая галлюцинация берет надо мною верх. Я так настроен, что нисколько не удивлюсь, если все это скопище скелетов внезапно поднимется на ноги и, стуча своими гигантскими костями, начнет двигаться.
Зубы Стопа нервно стучали.
— Умоляю вас, — стонал он тоскливым голосом, выражавшим страх, — во имя всего святого, перестаньте говорить о подобных ужасах. Чувствую, что сойду с ума, мои ноги вот–вот подкосятся…
И в самом деле, тонкие ноги преданного слуги самым несчастным образом тряслись под его кругленьким полненьким брюшком.
Джордж подошел к изваянию бога Шивы, поднялся на одну из ступеней гранитного пьедестала и, так как в это время набежавшее темное облако опять заслонило месяц, взял факел у индуса и дерзким, непочтительным движением руки поднес его к лицу идола.
Казиль вздрогнул при виде этой святотатственной дерзости, сопровождавшие их индусы отвернулись и начали бормотать сквозь зубы какое–то суеверное заклинание.
Джордж, не смутившись, продолжал осмотр.
— Так вот какой он молодец, этот грозный бог Шива! — проговорил он со смехом. — Ничего хорошего! Какая гадкая и уморительная у него физиономия! Очень жаль, что он не смог воспользоваться своим могуществом, чтобы придать себе более приличный и благообразный вид. Если когда–нибудь я вернусь в Англию, то захвачу с собой статую, изображающую Шиву, и поставлю ее в качестве пугала в парке своего замка. Воробьи, самые вороватые птички и дерзкие истребители вишневых ягод, наверняка опомнятся и пощадят наши сады.
Выражение ужаса появилось в глазах Казиля и индусов, они украдкой взглянули на грозного бога зла. Они так и ждали, что вот–вот блеснет молния из глаз божества и гром поразит дерзкого святотатца. Но Шива пренебрегал насмешниками. Не видно было ни блеска молнии, ни раскатов грома. Стоп, оцепенев от страха, не произносил ни слова и лишь дрожал всем телом.
Наконец, Джордж сошел с пьедестала, возвратил факел, взятый у индуса, теперь уже ненужный, потому что луна снова выплыла из облаков, и направился к одному из слоновых останков, чтобы поближе рассмотреть белые полированные временем и непогодой кости.
Казиль удалился на некоторое расстояние и с опущенными глазами, казалось, бесцельно, размеренными шагами ступал по высокой влажной трапе. Вдруг он внезапно остановился. Дрожь пробежала по его телу. Инстинктивное чувство опасности заставило его отшатнуться, но, преодолев это чувство, он ринулся вперед, нагнулся к земле, раздвинул руками высокую влажную траву и вдруг пронзительно закричал.
Глава 31. Возмездие неотвратимо
— Что случилось? — спросил Джордж, обернувшись на этот крик.
Казиль безмолвно созерцал поразивший его предмет и, казалось, не слышал заданного ему вопроса.
— Наверное, удав? — вымолвил Стоп глухим голосом, продолжая дрожать. — Или черная пантера. А может, кровожадный леопард или свирепый тигр. Здесь наша гибель! Бежим отсюда, ради Бога, бежим!
Выразив таким образом свой ужас, несчастный Стоп хотел было подкрепить свои слова делами, но страх снова заставил его замолчать. Он, словно старое трухлявое дерево, рухнул на большой камень.
Джордж с нетерпением повторил свой вопрос:
— Ответишь ли ты мне, Казиль, что там такое?
— Здесь, среди травы, я заметил мертвое тело, — ответил мальчик тихим голосом.
— Мертвое тело? — изумился Джордж.
Судорожным движением Стоп провел рукой по лбу, покрытому холодным потом, и, не в состоянии громко говорить, прошептал:
— Ах, мне дурно! Я теряю сознание! Я умираю…
В это время Казиль снопа опустился на колени возле трупа. Он выхватил из зияющей раны кинжал и при свете луны внимательно осмотрел его окровавленное лезвие.
— На кинжале имеется изображение богини! Это дело рук сынов Бовани, — заметил он тихо.
Луна вдруг снова спряталась за набежавшую тучу, и кладбище слонов погрузилось в густой непроницаемый мрак.
Джордж взял из рук индуса, стоящего рядом, факел и бросился к Казилю. Нагнувшись, он стряхнул нагар с факела, чтобы лучше осветить мертвеца, и сразу же откинулся назад. Его горло издало глухое сдавленное хрипение. Факел выпал из его рук и погас, коснувшись земли. Джордж Малькольм задыхался, и бессвязные слова срывались с его губ.