Ена не выдержала, подошла к парню и обняла его. Дети тоже встали рядом. Но он вдруг вспомнил:
— А, ещё! Гляньте, что это… Он мне сказал, что я слишком вольно обошёлся с его подарком, поэтому я… одну часть, что на себя уже напялил, буду носить вечно, как знак моего… забыл это слово… а вторую часть должен буду надеть на руку своей избранницы, — тут Вова покраснел, как вареный рак, боясь даже мельком глянуть в сторону Лониэллы. И протянул им для обозрения руку с “татушкой” из драконьей чешуи. Но это поняли только драконы. Все снова переглянулись. — Иначе мне будет, как я понял, кирдык.
— Ничего себе… — Гринг потёр подбородок. Все потрогали не по разу Вовкину татуировку.
— Я сделал браслет из этих штуковин… два, если быть точным. Один напялил вот, на руку, а второй в кармане лежит. А он увидел и превратил мой в татушку.
— А тот, второй?
— Целый, ничего пока с ним не сделал. Он же сказал, избраннице моей подарить, — Вовка хмыкнул. — Пока некому.
Он снова покраснел и упёрся взглядом в стенку. Лониэлла сидела на самом краешке стула с совершенно потерянным видом. Брат, сразу почувствовавший её настроение, глянув на растерянное лицо сестрёнки, поднялся и потянул на выход:
— Чего мы с тобой тут сидим, пойдём, Лонька. Ну их, пусть сами разбираются. Папа, мама, мы — в детскую, порисуем.
— Ты и рисуй… Я повышиваю. У меня есть рисунок новый, мама давала.
Она задрала гордо голову и вышла следом за братом. Вова так и не вытащил второй браслет, а Енка с Питерусом переглянулись.
— В общем, это всё, — пробормотал парень, — конференция окончена. Я всё вам рассказал и хотел бы прогуляться по парку вашему, — и тут же вылетел пулей из спальни.
Минута молчания несколько затянулась. Но никто не спешил делать какие-то выводы. Петрус поднялся:
— Поеду-ка я в Храм съезжу.
— Отлично, я с вами, граф, — Гринг тоже встал. Они вышли.
Новый Жрец встретил барона с графом на пороге Храма.
— Я ждал вас.
Они обменялись приветствиями, сложив руки ладонями на груди и наклонив головы. И он увёл их в Храм. Мужчины первый раз после свадьбы попали туда и теперь с благоговением смотрели на новых драконов, вернувшихся на свои места.
— Да, что-то прежний Жрец говорил об этом, — пробормотал граф.
— Идёмте, здесь сегодня нам делать нечего.
Они прошли в то же помещение, где прежде был Петрус — две скамьи, стол, ползущие вверх ветви, уже без цветов.
— Присаживайтесь, — кивнул на скамьи Лот’Сонак, и они присели. Тут же появились кубки с напитками.
— Итак, что вас привело, я знаю. Это ваш, — он кивнул на Гринга, — подопечный. Поступок, хоть и опрометчивый, но, в сущности, верный. Сам Лот Дрог Дова, Золотой Дракон, его отметил. И не сердится. Поможет, если будут затруднения. Если уедет с вами, — вы же планируете вернуться? — то присматривайте за ним.
Лот’Сонак Аури отпил из своей кружки и с некоей осторожностью спросил:
— Помнит ли ваш подопечный что-то из того, чему стал свидетель?
Они синхронно кивнули:
— Да, рассказывал удивительные вещи…
Лот’Сонак улыбнулся:
— Например?
— Ну… что Лот Дрог Дова проглотил Сонак Дэймара…
Жрец рассмеялся:
— Нет, конечно, просто унёс его к Себе Домой.
Мужчины заметно расслабились.
— У него миссия была здесь — дождаться свершения пророчества. Он его дождался, завершил всё и вернулся Домой.
Вскоре драконы попрощались у покинули Храм.
Оставшиеся до отбытия в Калининград два дня Гринг с Аннарэн провели в замке отца с матерью. Он что-то чинил, ремонтировал подправлял, она высаживала в саду свои саженцы вместе с леди Гортэннией. Они очень неплохо поладили и даже подружились. Гринг пока никому не говорил, что его “медовая” неделя заканчивается и он должен вернуться на работу. Вова был тут же и активно помогал “шефу” — там постучать, тут подержать, присматриваясь, что он и как делает. Качеля-скамейка умилила и напомнила о доме. Потому что дракон приволок идею оттуда, разумеется. Как и все тренажёры, которые были расположены на задворках замка. Там они тоже проводили с час, не меньше, не просто любуясь перекладинами и лабиринтами, а Гринг превращался в упёртого тренера и гонял Вову и в хвост, и в гриву. Тот, по привычке, ворчал и пыхтел, но успел за эти дни даже как-то прикипеть к занятиям.
Наступил последний вечер перед отъездом туда, и Гринг собрал всех в малой гостиной.
— Дорогие мои, мне завтра надо будет уехать. Обратно. И, в связи с этим, хочу спросить…
— Гринг… а я что тут делать буду? Я без тебя здесь не останусь! Пусть папа и мама меня простят, но я — с тобой! — возмутилась Аннарэн.