После кафе отправились в парк с драконами. Или драконом.
— Как повезёт, — хохотал басом укки Гринг.
У входа была красивая арка
А дальше- кого только не было! Бабочки, птички, животные самые разные, даже вазы! А уж про цветы и говорить нечего!
Дракона обещанного встретили, всё же, и какого! Огромного, длиннющего, как и всё тут остальное. И смешного. И он весь светился множеством огоньков.
Они носились между светящимися инсталляциями, забыв и о том, что они в другом мире, и о взрослых, которые, хоть и поглядывали на детей, но не сильно давили. Пусть побегают.
Там много чего было ещё интересного. Но одно происшествие выбило Лониэллу с накатанной дорожки и испортило всё впечатление о прошедшем дне.
Они с Мэйем то шли, то бежали, веселясь, хохоча, гоняясь за друг дружкой по парку и его аллеям. Как вдруг она как будто наткнулась на преграду и остановилась, застыв изваянием. Девочка увидела на скамейке парня. Совершенно потерянного на вид и мрачного. Он сидел, нахохлившись и сунув руки в карманы, взглядом упёршись куда-то в пространство. А она смотрела на него… смотрела… и вдруг медленно подошла ближе. Встала напротив и просто молчала. Парень поднял голову и тоже уставился на девочку. Тогда она, сама, не зная, зачем, сказала:
— А у меня сегодня день рождения.
Он кивнул и показал на скамью:
— Садись, раз день рождения. Отпразднуем.
И она села. А парень достал что-то из кармана и протянул ей:
— Бери. Он красивый. Видишь, как переливается? Должно понравиться.
Это был браслет из драконьей чешуи. Лониэлла взяла, посмотрела и надела на руку.
— Спасибо… лорд…
Парень неловко дёрнулся и взглянул на неё с сожалением:
— Жаль… Жаль, что ты не она.
И ушёл.
Мэй уже умчался вперёд и не заметил этого вначале. А когда обернулся, увидел, что сестра сидит на лавочке рядом с взрослым парнем. И рванул обратно. Пока бежал, парень ушёл, пройдя мимо него, а сестрёнка сидела, вся поникшая и со слезами на глазах. Он сел рядом.
— Прости. Обещал за тобой присматривать, а сам… Чем он обидел тебя?
— Ничем, — замотала головой, — мне просто стало грустно. Он кого-то мне напомнил. Из снов. Сидел такой… печальный-печальный, как рыцарь печального образа… помнишь, мама про него рассказывала? Смотри, что подарил… — она протянула брату браслет. Мэй посмотрел, потрогал пальцем, а потом вдруг сказал:
— Знаешь, а я заметил у него кое-что, он шёл и наматывал на руку…
— Что?
— Твой пояс от платья. Помнишь, ты потерла тогда в парке?
— Думаешь, это он, мой пояс?
— Может, и показалось, — тут же засомневался мальчишка.
Тут их и догнали взрослые. Которые сразу отругали неугомонных близняшек.
— Всё! Домой, только домой! — папа был неумолим, но, к их всеобщему удивлению, дети, переглянувшись, кивнули и, послушно взяв родителей за руки, пошли за ними.
Всю дорогу она повторяла про себя: “Рыцарь печального образа… рыцарь печального образа”.
Вернулись домой, к Грингу с Аннарэн, поздно вечером. Свою алвею Горыныч забрал по дороге, связавшись через кристалл. Люсьена была обеспокоена унылым видом дочери, поэтому сразу уложила её спать.
— Мне кажется, перегуляли мы, — с досадой сказала она, выйдя из детской. — Слишком много впечатлений.
Петрус не стал комментировать, чтобы не ругаться, но был полностью согласен с женой. Аннарэн разлила по кружкам чай и выложила остатки пирога. Все были несколько обеспокоены вялостью девочки.
— Мэйнард тоже спит? — спросила Анни у Енки.
— Вроде… не поняла. Уходила, он лежал под одеялом. А что?
— Вдруг он что-то знает. Мне кажется, у неё что-то случилось, но не хочет говорить.
— Обычно сразу рассказывает всё, что с ней происходит.
Неожиданно появившийся Мэй, потянул её за платье.
— Мам…