Близняшки похихикали и зарылись в одеяла. Кажется, они перестали её бояться. Енка хмыкнула. Уж чего-чего, а запугивать их она меньше всего хотела. Минут пять слышались возня и шёпот, но уже через пятнадцать минут дети спали. Она послушала их ровное дыхание, заглянула в спальню и убедилась, что они дрыхнут. Поправила съехавшее одеяло у мальчишки, приоткрыла лицо у девочки и, поцеловав каждого, как это делала всегда её мама, на цыпочках вышла. Она направилась в кабинет к их отцу, чтобы вставить ему по самое некуда — зачем так суров с детьми? Мать сбежала и он, как цербер.
А дети, тем временем, дождавшись, когда она выйдет и закроет дверь, подняли головы и посмотрели друг на дружку.
— Лонэшка, она тебя поцеловала? — спросил, напрягшись, Мэй.
— Да… в щёку… А тебя?
Он помолчал с минуту и выдохнул:
— Да…
==============================
*равинтолы — ресторан высшего разряда
*леди Эрлинда Хейна-Сирре — Кузнечик
*мастер Лойста Юрритар — Великий Предприниматель
*леди Бертильда Чаттербокс — Болтушка
*навьян — местная нечисть, ругательство, типа
Глава 9
Граф ждал гувернантку и волновался. Как пройдёт их первое занятие? Получится ли ему донести до неё то, что нужно? В смысле, азбуку и буквы… Может, ей внушить знания?.. Что? О, нет! И лишиться вечерних занятий наедине? Нет, конечно, он же не туперус* какой-то… Сам себе яму рыть. Она, может, и сама уйдёт через пару, тройку дней, лучше уж будем… заниматься.
Наконец, услышал цокот её каблучков и подобрался. Собственно, никогда не знаешь, что у неё в голове может быть… Непредсказуемая женщина!
Енка подошла к двери кабинета графа и остановилась. Стучать или так войти? В конце концов, она даже к Горынычу стучится… Стукнула три раза и потянулась к ручке:
— К вам можно?
— Да, конечно, — граф стоял за дверью, тут же отворил её, встречая посетительницу прямо у порога.
Она гордо вскинула голову и прошествовала мимо к столу. Кресло, что стояло когда-то чуть ли не посередине кабинета, теперь находилось у стола напротив его кресла. Ена уселась в него и обернулась. Мужчина стоял в задумчивости и не сводил своего взгляда с неё… ой, кажется, разглядывает ноги или… чуть выше, её пятую точку… опоры, что ли? Девушка взяла со стола карандаш и постучала по столу:
— Вы что там застыли, милллорд? Дети спят, не будем терять времени. День был тяжёлым, сами видели, как я выкладывалась… — хихикнула про себя (ага, на кровати…). — Так что, садитесь, начнём занятия.
Граф Петрус очнулся и поспешил к столу.
— Да, да, приступим.
Они сидели напротив друг друга, склонившись над листами и он чертил свои иероглифы, а она их перерисовывала в тетрадку, которую он неожиданно ей дал, как только уселся.
— Вот, это вам, я купил в городе для ваших занятий. Две тетради и письменные принадлежности.
Ена осмотрела тетрадки с разными сказочными животными, поиграла бровями, поулыбалась на это, смешно оттопырив губы, и попробовала писать пером. И тут же поставила кляксу.
— Ой! Да… не учили нас писать пёрышками…
— А, ну да, у вас там эта… ручка. Виторус говорил и привозил даже как-то.
— Я поучусь, конечно, писать пером, прикольно, но пока попишу ручкой, с вашего позволения, — ей непривычно было слышать имя своего шефа под другим каким-то “углом” — Виторус какой-то, и она, скрывая замешательство, сунулась в клатч, разыскивая злополучную ручку. Нашла в кармашке и, вытащив наружу, щёлкнула кнопочкой, чтобы вытащить стержень. Граф дёрнулся посмотреть, но взял себя в руки и сделал вид, что просто поправил причёску. Ена хмыкнула и протянула ему:
— Ваш брат (она упорно больше никак не называла Горыныча), видимо, обычные привозил? Не такие?
Он взял ручку, повертел, пощёлкал и, слегка обозначив улыбку, ответил:
— Не такие. У его ручки название какое-то… пар… пак…
— Паркер? О, как я сразу не догадалась! Одна из самых дорогих. Небось, ещё и с золотым пером.
— А что, бывают и не с золотым?
— Конечно, бывают ПРОСТО ручки, вот как эта. Ладно, — она вздохнула, — приступим уже?
Льёнанес-Силмэ отдал ручку обратно и стал выводить буквы, проговаривая вслух, как каждая называется, своим пером-обыкновенным. Ну, почти… Потому что оно было явно опылено чем-то золотым… Люсьена вздохнула, пафос — наше всё! Графы, что сказать. Престиж, видимо, превыше всего у них.
Полчаса она старательно выводила буквы и пыталась их запомнить. Потом отложила ручку и выдохнула:
— Ну и иероглифы! Палка, палка, крючок, палка, минус, плюс, звёздочка…