Петрус стиснул зубы и на челюстях заходили желваки. Потом, наконец, открыл рот:
— Я долго уверен был, что это ты её подослал, после последнего нашего разговора. Но потом убедился, что нет, нечаянно, непонятно как, но прошла по твоему “коридору”. Из этого сделал вывод, что она — твоя девушка. Поэтому — нет, у нас ничего не было, кроме договора о работе гувернантки для детей. И она неплохо справляется. Дети её обожают…
— А ты?..
— А что я? При чём тут я? — нахмурился Петрус. — Она твоя девушка, как я понял из всего, я не имею права смотреть на неё, как на… женщину.
Виторус вскочил и начал нервно прохаживаться по кабинету. Когда он так прошёлся по десятому кругу, резко затормозил перед братом:
— В том-то и дело, что нет. Дальше поцелуев, и то с моей стороны, дело так и не сдвинулось с мёртвой точки.
…Я влюбился в неё с первых дней, как она появилась у нас после института. Молодая, смешливая, с непослушными волосами и дерзким характером. Я не раз видел, как “летали” от неё парни, что пытались переступить какие-то границы дозволенного. Наконец, я вызвал её к себе в кабинет и предложил, типа, сделку — я объявляю её своей девушкой, чтобы все отстали. И она согласилась! Понимаешь?
— А что она взамен должна была тебе? Сделка — это всегда взаимо-выгодное предприятие…
— Я, как всегда, планировал флирт с ней, как и со всеми до неё. Но тут я получил достойный отпор. Сколько не зазывал к себе домой, доведённый до кондиции её губами, глазами, неповторимым ароматом духов, она ни в какую. А раз, всё же, попытался… И так получил, что мне мало не показалось! Я ведь глава предприятия, шеф, но ей всё равно… Она такой армагеддон мне устроила! Разгромила всю квартиру… Пришлось заново ремонт делать, — он хмыкнул кисло и прикрыл глаза. — И я втюхался в неё, как мальчишка. Ни о ком не мог думать. Преследовал везде. Но, поскольку ничего с ней так и не получилось, интрижки на стороне не отменял. И раз за разом получал отказ ещё и из-за этого. Она не понимала моих измен и не принимала это, как что-то естественное для живого мужчины.
— Так почему не женился на ней?
— Думаешь, не пробовал? И кольца даже ей дарил обручальные, но они все улетали куда попало, но только не на её пальчик. Последний раз она его зафигачила не помню уж и куда, у меня в кабинете, а следом разбила нашу вазу фамильную…
— Да ты что? Ту, что ты тогда увёз с собой, типа, на новоселье?
— Да. И, знаешь, чем?
— Чем же? — поднял брови Петрус.
— Да есть у нас такая штуковина для работы, железная, степлер называется. Она мне этим степлером в голову кинула. И, если бы я не отклонился, поймал бы его своим твёрдым и упрямым лбом. И бросила и меня, к ширду, и работу, окончательно. Она и раньше, разозлившись, писала заявления об уходе, но всегда возвращалась. А тут… Я понял, что перегнул палку со своими притязаниями. Пора было отпустить её. Правда, курировать и охранять не перестал. Подстроил так, чтобы она улетела в Калиниград, поближе к нам, потому что планировал, как и обещал, заглянуть к вам. Мы прилетели одним самолётом… Хотя она так меня и не узнала. А в аэропорту я её потерял! Понимаешь, я, который никогда ничего не теряет — я её потерял! Так что, моя ли она… Может, Хойвэлл понял что-то про неё другое, в свете того, что она тоже оборотница…
— Что ты сказал??? — Петрус даже подпрыгнул на месте.
— А я ещё не говорил? Да, Гринг первый заметил это, а ему верить можно, сам знаешь.
— А при чём здесь Гринг?
— Я неделю её разыскивал по всему Калининграду. И, отчаявшись, обратился уже к нему. Он там сейчас в полиции работает. Гринг и помог, и сказал про её статус оборотницы.
— А… кто она, не намекнул?
— Нет, слишком след был слабый. Знаешь, Пит, я всё думал об этом… Ну, мысли сразу полезли в голову, как он мне об этом сказал. Ты же помнишь, за что нас с ним выслали.
— Ещё бы! Об этом до сих пор вспоминают. На том месте разбили сквер…
— Ну да, помню, ты говорил.
— Там собираются те, кто потерял близких в той истории. Раз в году. — А вот этого я не знал… — нахмурился Виторус. — Что, с обеих сторон собираются?
— Нет, конечно.
Виторус заметно выдохнул. Помолчали. Ни один не хотел ворошить старое. Но старший, наконец, продолжил мысль:
— Ты не знаешь, наверное, но я нескольких девушек тогда отправил этим “коридором”, практически, без сознания… с Грингом вместе. Мы же оба тогда в этом хаосе были. Он, правда, раньше… на полгодика, где-то…
Петрус кивнул. Конечно, он всю эту историю знал. Но в силу возраста — ему тогда было лет шестнадцать-восемнадцать, не знал толком, чем занимался старший брат.