- Катя, ты слышишь меня? Я спрашиваю тебя, это что?
Я, наконец, взяла себя в руки.
- Ты ведь и сам видишь, зачем спрашиваешь? – я отвернулась от него, и ушла обратно на кухню, потому что по запаху почувствовала, что яичница снова начала пригорать. Мне нужно было сконцентрироваться на каких-то простых вещах, а не на трагедиях вселенского масштаба для меня.
Я перевернула яйца на сковородке, но при этом сама находилась словно в прострации. Он всё узнал, и теперь расскажет ему!
- Кать, ты беременна? – вошел на кухню Костя, и я выключила конфорку, на которой стояла сковорода, и развернулась к нему. – А что, две полоски тебе ни о чём не говорят? Да, я беременна.
Костя присел на табурет у стола, и смотрел на меня не отрываясь. Под его взглядом мне стало как-то неловко, и я начала рассматривать свои руки.
- Чего ты так смотришь? Спрашивай, если хочешь что-то знать.
- Ребёнок Тимура? – в ответ на его вопрос я рассмеялась. Он мог не спрашивать меня, потому что это, по моему мнению, было и так очевидно. Тимур был моим первым и единственным мужчиной, и понятно, что он был тем, кто заделал мне ребёнка. – Что смешного?
- Ничего, прости. Это, наверное, нервное. У меня больше никого не было, кроме Тимура. Конечно он отец.
- Я не знал, прости. Иначе бы не задавал таких вопросов. Тимур в курсе? – Вот был главный вопрос, который должен был мне задать Костя. Потому что помимо того, что Тимур был не в курсе, я не хотела, чтобы он узнал и сейчас про такие новости.
- Нет. И я прошу тебя ему ничего не говорить.
- Но ведь это всё меняет… - начал возражать мне Костя, но я закачала головой, и он прекратил говорить.
- Ничего это не меняет. Он отказался от меня. А значит, от всего, что принадлежит мне, и что происходит внутри меня.
- Мне кажется, что ты рассуждаешь неправильно, и ему обязательно нужно сообщить.
- Костя! Нет. Я тебе уже всё сказала. Не смей делать это в обход меня. Ты мой друг, а не его! В конце концов, это не твоё дело, а оно касается только меня и твоего брата.
Костя поджал губы, но ничего не сказал, и ушел вместе с тестом обратно в комнату.
Я сняла сковородку с яичницей с плиты, и поставила её на специальную подставку, после чего последовала за ним, обнаружив его сидящим в комнате на диване, и всё ещё таращившемся на тест.
Он поднял голову, и наши взгляды столкнулись.
- Кать, ты понимаешь, что внутри тебя растёт настоящий человек, и ты собираешься лишить его отца?
- Понимаю. Но я не лишаю его отца, я лишь хочу, чтобы им не был человек, который предал меня, и выставил из дома.
- Думаю, ты слегка искажаешь информацию. Тимур тебя не выставлял. Он предлагал остаться, и потом помочь тебе с поиском квартиры.
- Не выгораживай его! В любом случае, это закончилось бы одинаково: он хотел, чтобы я съехала, и это бы случилось.
Костя замолчал на какое-то время, после чего протянул тест, который он зажимал в руке, в мою сторону.
Я подошла, взяла его, а он воспользовался этой возможностью, чтобы притянуть меня к себе, и посадить к себе на колени.
- Костя, что ты делаешь?
- А на что это по-твоему похоже? Ничего. Как ты смотришь на то, чтобы сказать Тимуру, когда он узнает, что ребёнок мой?
Я сидела у него на коленях, максимально близко к нему. Из-за расстояния я слышала, как быстро стучит его сердце. Он волновался.
- Он твой брат, Костя. Не думаю, что он обрадуется, услышав это от тебя. Лучше я найду жилье, а когда он узнает, скажу, что это от кого-то другого.
- Он не поверит тебе. Я его знаю. Он поймет, что это его ребёнок. А так, если ты скажешь, что ребёнок от меня, он хотя бы останется внутри нашей семьи.
Я замолчала, обдумывая, что он мне сказал. Воспользовавшись тем, что Костя следил за моей реакцией, я сползла с его колен, и отошла на пару шагов.
- Это будет не ребёнок вашей семьи. Это будет мой ребёнок. Если будет. – Я застопорилась, потому что мы вдруг начали обсуждать будущие перспективы, хотя я ещё полдня назад вообще была не уверена, что хочу оставить этого ребёнка.
- Не говори так. – Костя встал с дивана, на который присел, и подошел ко мне почти вплотную. – Внутри тебя уже настоящая жизнь. Не бойся, ты не одна.