Когда сумерки перешли в ночь, все поужинали. После еды Лучехвост молча забрался в свое гнёздышко и закрыл глаза.
- Ты уже устал? - удивлённо промяукала Рина. - А я думала, мы прогуляемся перед сном.
- Сегодня холодновато для прогулок, - пробурчал Лучехвост, зарываясь носом с лапы.
- Хочешь, я с тобой схожу? - предложил Рине Джейк.
- Нет, спасибо, - отказалась Рина, с недоумением покосившись на домашнего кота. - Лучехвост прав, сейчас слишком холодно.
Джейк повесил голову, но ничего не сказал. Он залез в гнёздышко, лёг в усе от Лучехвоста и свернулся клубочком.
Лучехвост подавил рычание. Приоткрыв один глаз, он посмотрел на Врабчика.
Бродяга лениво умывался перед сном.
«Завтра!»
Сердце Лучехвоста колотилось так сильно, что он не мог уснуть. Под его шерстью пульсировали гнев и боль. А ещё у него ныли когти от того, что он постоянно выпускал и втягивал их, представляя, как Врабчик кубарем скатится с обрыва и шлёпнется на твёрдый камень - прямо под чёрные лапы рычащего огнеглазого чудища.
Но вот небо над верхушками деревьев начало медленно проясняться, а перед самым рассветом показалась луна.
Когда молочный утренний свет разлился над горизонтом, Лучехвост выскочил из своего гнёздышка. Он больше не мог ждать. В три прыжка перебежав через поляну, он подскочил к гнёздышку Врабчика и завопил ему на ухо:
- Идём охотиться!
Врабчик вскинул голову, ошеломлённо огляделся по сторонам.
- Что? Сейчас? - Он взглянул на тёмное небо. - Ещё ночь! Ещё даже солнце не встало!
- Я думал, тебе нравится охотиться на рассвете, - прошипел Лучехвост, размахивая хвостом. - Голуби ещё спят. Если мы будем на месте раньше них, сможем выбрать самое хорошее укрытие.
- Ты рассуждаешь, как воин, планирующий нападение на соседей, - сузил глаза Врабчик. - Мне показалось, ты ушёл из племени, чтобы избавиться от патрулей и обязанностей!
- Охота - это не обязанность, - процедил Лучехвост. - Это удовольствие!
Врабчик зевнул и выбрался из гнёздышка.
- Ладно, идём.
Не взглянув на Лучехвоста, он зашагал в лес.
Лучехвост бесшумно следовал за ним через спящий лес. Кровь гудела у него в ушах. Теперь Врабчик стал его дичью.
«И он заслуживает смерти гораздо больше, чем мыши и голуби!»
Сердце Лучехвоста так тяжело стучало в рёбра, что ему казалось, будто всё его тело пульсирует в ответ. Перед его глазами проносились самые разные образы. Он видел Песчаника, отчаянно пытающегося выбраться из-под завала. Видел, как отец скрывается под грудой мокрого песка, как сырая глина душит его вопли, как перестаёт шевелиться земля.
Когда коричневый хвост Врабчика мелькнул за пышным кустом лавра, у Лучехвоста защемило сердце.
«Может, кончик хвоста Врабчика был последним, что видел в своей жизни мой отец?»
Лучехвост зарычал сквозь стиснутые зубы и погнался за Врабчиком по скользким мокрым листьям.
Когда они добрались до поля, Врабчик перешёл на шаг.
- Зерно рассыпано там, - сказал он, кивая на зыбившуюся под ветром полосу травы.
Но Лучехвост решительно направился в сторону обрыва.
- Давай сначала проверим Гремящую Тропу!
- Зачем? - удивился Врабчик, посеменив за ним.
- Вороны расклюют падаль и унесут её с Гремящей Тропы домой, - словно сквозь туман услышал Лучехвост свой внезапно охрипший голос. - То есть, не домой, а на территорию племени Ветра.
- О чём ты говоришь? - непонимающе переспросил Врабчик, догоняя его. - Какую падаль?
И вообще, кому нужна падаль? Мы не едим ни её, ни ворон. Пойдём отсюда, Лучехвост. Этот обрыв такой крутой, что мы не сможем спуститься.
- Неужели? - наивно округлил глаза Лучехвост.
- Идём! - Врабчик повернул обратно к полоске травы, серой в рассветных сумерках. - Давай найдём укрытие и будем ждать голубей!
- Нет, давай сначала посмотрим, нет ли чего интересного на Гремящей Тропе! - решительно заявил Лучехвост. Он начал терять терпение. Неужели Врабчик сорвёт его чудесный план? Лучехвост незаметно выпустил когти, приготовившись сразиться с бродягой, если придётся.
- Хорошо, - согласился Врабчик. - Если тебе так хочется, пойдём.
Лучехвост обернулся и тихонько выдохнул, увидев, что бродяга послушно идёт за ним к краю обрыва. Он уже чувствовал запахи чудищ и камня, разогретого их круглыми лапами. Возле самого обрыва Лучехвост остановился.