— Грустно ей стало. Ничего, справишься. Серьезного нет?
— Да нет.
— Ну, все. — И уходит.
Для меня это всегда какая-то отдушина, даже если ругает. Я очень люблю эту икону, этот образ.
Много лет назад был случай, когда я была на могиле Матроны и блаженная старица находилась еще в земле, тогда ее мощи еще не перенесли.
Там ее энергетика сохранилась и по сей день, но слабее. Ты только приходишь на это место и стоишь в конце очереди, и если вот так постоять немного, то идет ощущение чьего-то внимания. Четко понимаешь, что чье-то человеческое внимание скользит по тебе, причем не один раз. Я тогда еще не знала, кто я такая, но чувствовала, что она вокруг, она на кого-то смотрит, то наверху там, то с боку, с одного, другого смотрит. Мне было интересно, как реагируют люди, никто не замечал. Я тогда подумала, как странно, никто не видит, я еще тогда ничего не понимала, кто я, но ощущение, что там поняли и там знают, зачем я пришла, было. У меня было даже желание уйти из этой очереди, было ощущение, что я уже все сделала, зачем пришла. Ты стоишь в этой очереди, все настроены на одно, общее состояние у людей, и я попросила, о чем хотела, то, что мне было так важно. Было ощущение, что Матрона меня толкнула и сказала: «Все, ты можешь идти». Но положено было дойти до могилы, и я дошла. Там давали песочек освященный в кулечке, он у меня много лет хранился, я носила его в кошелечке, берегла.
Каждый приходил со своей свечкой, потом тушил ее и должен был забрать с собой, вместе с песочком. И я подумала, ну раз все так делают, надо и мне взять частичку этого, и я осталась. Когда я подошла к могиле, ничего нового я не услышала, ощущение, что все уже было, прошло, пока я стояла в очереди. При мне была одна такая женщина в очереди, которая начала голосить на всю очередь о том, как ее обижает невестка, как сын ее не заступается за мать свою. А одна там такая могучая монахиня поджала губки и говорит: «Вот что вы голосите, вот что вы жалуетесь на невестку? Любить надо своих родственников, и что вы тут говорите всем про свои проблемы? Матрона уже все увидела, все поняла, пока вы тут стоите. Молча стоять надо».
Когда я подошла к могиле, делать было уже нечего, я все в очереди сделала. Одна монахиня сказала, обращаясь к людям:
— Пока вы тут стоите, она уже про всех все знает.
Я тогда подумала, надо же, я это уже почувствовала. Потом мы ездили на эту могилу с Наташей Воротниковой, когда мощи были уже в Покровском монастыре. И в Даниловском монастыре есть частица мощей, на могиле осталась энергетика, но уже не та, что была. Все равно народ ходит, просит, и ответ идет. Мы постояли возле могилы, получили какую-то информацию, она с нами поговорила. Затем мы пошли в Даниловский монастырь, там была служба, людей было много, мы стояли возле мощей Матроны, там такая мощная энергия, стоять долго не получается, сшибает в хорошем смысле слова. Народ постоянно меняется на том месте. Но там действительно было хорошо! Идет понимание того, о чем просишь, идет сила.
Года два назад я была в бревенчатой церкви в Раменках, — продолжила Юлия Витальевна, — дело было в Чистый четверг. Я зашла и стала разговаривать с иконой Матроны, вдруг какая-то сила разворачивает и к двери меня ведет. Мне показали, что такое смирение, когда Иисус Христос принимает весь мир и меня в том числе. Дальше я вижу такую картинку, что я сижу где-то на табуреточке и какая-то фигура светлая омывает мне ноги. У меня глаза выпучились, рот открылся, потом это все ушло. Я опять развернулась, постояла, посидела немножко и тогда вышла. Почему мне показали это смирение? В Чистый четверг душа очищается. У меня к понятию смирения раньше было отношение не очень правильное. Я до сих пор люблю тему согласия. Смирение у нас неправильно понимается людьми. Смирение — это принятие всего мира таким, какой он есть. Мне показали этот урок, я до сих пор это помню. Меня принимали такой, какая я есть.
— Вы можете сейчас обратиться к Матроне и спросить про людей, приходящих к ней на кладбище, как они должны приходить, как должны просить и что вообще должны делать, чтобы почувствовать, — спросил я.
Экстрасенс закрыла глаза, стала настраиваться, а затем сказала:
— Раньше был порядок на могиле, следили две монахини, люди долго на могиле не задерживались. Нужно приходить с чистыми помыслами, в спокойном состоянии духа и нужно настраиваться на позитив. Тяжело, плохо, но должна быть надежда, вера в то, что помогут, что это можно исправить. Не нужно приходить с истериками, как та женщина. Не надо приходить, чтобы осветить там воду, яйца пасхальные, какие-то вещи. Ты приходишь на могилу, ты обращаешься, ты просишь, ты разговариваешь. Кликушествовать, стоять на могиле по часу — это не правильно, люди, может быть, это делают и с чистыми намерениями, но, скажем так, с перебором. Матроне хотелось бы, чтобы это было правильно — цель и настрой. Надо подходить к могиле, как к иконе. Могила для того, чтобы прийти поклониться, попросить, молча постоять.