Если, например, В. Махек из-за отсутствия более достоверного этимологического объяснения чеш. řap ‛черенок ложки’, диал. также řapka ‛кость хвоста’ объясняет на основании семантического сходства как родственное с нем. Rippe‑ ‛ребра’, а др.-слав. носовой гласный *ę — как результат якобы экспрессивного удвоения p с последующей диссимиляцией pp → mp, то это уже не имеет ничего общего с научной этимологией. Совсем ясно, что это слово родственно лит. rémbė́ti ‛покрыться рубцами’. То же относится и к многим этимологиям, которые Махек сводит к так называемой вертикальной субституции, например слав. болѣти — лат. dolēre; слав. grǫdъ ‛грудь, возвышение в болоте’ — лит. krŭtis ‛грудь’.
Экспрессивное фонетическое развитие можно принять только в том случае, если данное слово в рассматриваемую эпоху, или в одну из ранних эпох, действительно относилось к эффектной языковой сфере и может мотивироваться как таковое.
Необходимость равного учета как семантики, так и формы слова вытекает из типичного для языка единства формы и содержания. Однако человеческий язык отличается еще и другой характерной чертой. Он тесно связан с мышлением человека, которое отражает объективную действительность. Для применяемого в этимологии метода это значит, что этимология должна одновременно заниматься и вопросами, связанными с различными формами человеческого мышления и его развития, как и проблемами своего рода построения, структурирования самого объективного мира. Ведь значения слов, в сущности, являются не чем иным, как созданными человеческим умом отображениями объективной действительности. Таким образом, мы сталкиваемся с общей для всего развития науки проблемой, а именно с совершенно не решенным до сих пор вопросом моделирования и формирования самого процесса человеческого мышления и, в более широком смысле, конечно, с проблемой более точного описания рассматриваемого общественными науками предмета. Мы думаем, что здесь и перед этимологией открывается новое, широкое поле деятельности. Подобно тому, как этимология путем изучения первоначального значения слов вносит свой важный вклад в исторические и социологические науки, она может, восстанавливая семантические структуры, в известной мере содействовать описанию постоянно повторяющихся моделей мышления. Это, однако, не следует понимать так, как будто мы ставим знак равенства между языком и мышлением.
Конечно, этим вопросам уделялось внимание и раньше, что нашло свое отражение в основанном в начале этого столетия учеными Р. Мерингером и X. Шухардтом научно-исследовательском направлении «Слова и вещи», которое сегодня находит свое продолжение и усовершенствование главным образом в ономасиологически направленных работах. Но значительный недостаток многих таких работ заключается еще в том, что они обычно чрезмерно подчеркивают экстралингвистический аспект, т. е. исследование самого предмета, и слишком мало уделяют внимания самим языковым системным связям. В разработанной нами конспективно системе этимологического исследования включение так называемой науки о реалиях рядом с формальным и семантическим соответствием выполняет функцию второго «контролера». Выяснение истории значения требует одновременно и знаний истории предметов, знаний в области материальной культуры, обычаев, нравов, права, религии и т. д.
Если мы в заключение вернемся еще раз к поставленному в начале доклада вопросу о положении этимологии в общих рамках языкознания, то теперь мы можем сказать, что этимологическое исследование представляет собой метод, с помощью которого языкознание изучает возникновение и происхождение слов и их значение, причем внимание исследователя направлено меньше на выявление самого этимона, а больше на определение различных координат, в которых отдельное слово соприкасается с отдельными семантическими, морфологическими и фонологическими подсистемами. Кроме этого, этимологическое исследование применяет и экстралингвистические рабочие приемы, сравнивая восстановленные им семантические модели с общими закономерностями в развитии человеческого мышления и с явлениями конкретного материального мира.