— И вы полагаете, что все это проделала пани Квакалло? — рассмеялся Гарцовник.
— Я не стану ничего спрашивать у вашей секретарши, потому что знаю: она мне не ответит. Но не могли бы вы или ваша мама сказать мне, не живет ли, случайно, пани Квакалло недалеко от Гжибовской и Окоповой?
— Ну, может, и живет, — ответила, помедлив, Катажина Гарцовник. — Но какое это имеет значение?
— Именно там стоит дом, в котором пани Пофигель схлопотала по голове от пани Квакалло. Пани Квакалло получила задание от убийцы: ей было велено поджидать там несчастную жертву (жертву как с точки зрения закона, так и по жизни) и на некоторое время вывести ее из строя…
— Потом я встретил пани Квакалло в общаге. Я сидел в шкафу. Она стерла с ножа отпечатки пальцев, после чего принялась обыскивать комнату. Очевидно, убийце пришлось бежать в сильной спешке, и сам он этого сделать не успел, потому что вы уже стучались в дверь. Я уверен, что именно от пани Квакалло убийца узнал, что Иво Май звонил вам с предложением обменять рукопись на наличные. Убийца решил вас опередить, но что-то пошло не так, и сделка не состоялась. Пани Квакалло снова вызвали спасать ситуацию. Я поймал ее, когда она, заметив на горизонте пани Гарцовник, спряталась в общежитской кухне. Затем направился вместе с ней в одну эксклюзивную забегаловку, где она поведала мне слезливую историю о своей любви к шефу, то есть к вам. — Славомир Гарцовник покраснел (надо полагать, от восторга). — Потом на минутку вышла в туалет, позвонила убийце и сообщила, где она находится. Однако не стала его ждать, а опустошила несколько блистеров с обезболивающим и подбросила таблетки мне в кофе, в результате чего я едва не распрощался с жизнью. Пустые блистеры я позже увидел в туалете, но тогда не придал этому значения. Думаю, они там так до сих пор и валяются среди множества других вещей, о которых лучше не вспоминать. Пан Славомир, не радуйтесь раньше времени по поводу ее чувств. Если бы она действительно вас любила, то не была бы так болтлива и не валила всю вину на вас, а стояла бы на том, что не знает, кто убийца. Эта женщина разыгрывала из себя — и, кстати, весьма искусно — другую, ту самую Ину, которую так не любит ваша матушка. Вероятно, она от кого-то во всех подробностях узнала о Ининых чувствах, а кроме того, знала, как сменить имидж, чтобы на нее походить…
— Так как же вы можете доказать, что это была не Ина?! — воскликнула в праведном гневе пани Гарцовник.
— Если они обе картавят, то я и впрямь в тупике.
Повисло тяжелое молчание, которого никто не желал прерывать, однако по взгляду Славомира Гарцовника и его матери я угадал, что «р» эта злополучная Ина выговаривала безупречно.
— Ну так кто же и зачем убил Иво Мая? — тихо спросил Лонгин Пальмистер.
— Думаю, эта особа пряталась в баре напротив общежития, после того как сбежала по громоотводу из комнаты Иво Мая. Вскоре она увидела, что Славомир Гарцовник выходит из здания. Зная его неколебимые нравственные принципы, она заключила, что книга по-прежнему может находиться в комнате, в которую он наверняка даже и не заглядывал. Поэтому она вызвала Юлию и велела ей эту комнату обыскать. Сама она не могла туда вернуться, не возбудив подозрений, — ведь она не выходила из дверей на глазах у вахтера. Она была в контакте с Юлией и постоянно следила, не появится ли полиция. Предупредила ее при приближении Катажины Гарцовник. Думаю, это ее я заметил, когда она, завидев Юлию, выглянула из бара и тут же спряталась обратно. Это была невысокая пухлая женщина…
— Это была я, — сказала невысокая пухлая женщина, стоявшая у входа в гостиную Анетки Гарцовник.
Глава 16. Правдолюбец и его возлюбленная
У нее была милейшая улыбка и лицо, вызывающее расположение и доверие. Свою женственность — облик сестры-матери — она подчеркивала кашемировым свитером бежевых тонов и мягкой, пушистой прической. Теплый образ нарушал только пистолет, который она держала в руке: безотказный «макаров», очень похожий на тот, каким пугал нас с Розалией Иво Май.