(С головы до ног я создана для любви — это весь мой мир, остальное не в счет).
За столом Джонатан, окаменев, смотрел на подурневшую Бебу. «Это ничего, ничего, — успокаивал он себя. — Вольфганг, играющий Голубого Ангела, откушенный клитор, конец искусства — это ничего, это метафизическая пастораль. В действительности все гораздо хуже».
Париж — Пьетрасанта