Понятие концепта пришло из философии и логики, но за последние 20 лет оно переживает период актуализации и переосмысления. Разные определения концепта позволяют выделить его следующие инвариантные признаки: 1) это минимальная единица человеческого опыта в его идеальном представлении, вербализующаяся с помощью слова и имеющая полевую структуру; 2) это основная единица обработки, хранения и передачи знаний; 3) концепт имеет подвижные границы и конкретные функции; 4) концепт социален, его ассоциативное поле обусловливает его прагматику; 5) это основная ячейка культуры.
Следовательно, концепты представляют мир в сознании человека, образуя концептуальную систему, а знаки человеческого языка кодируют в слове содержание этой системы [Маслова 2004: 47].
Кроме того, к основным признакам концептов как глубинных содержательных величин относят: большую масштабность в сравнении с языковыми значениями и потому трансцендентность языку; неизолированность, связанность концептов между собой и, как следствие, континуальность и динамичность; соотнесенность концепта с некоторой областью знаний, которая получает в литературе различное наименование — концептуальная зона, квант знания, область смысла и мн. др. Отмечаемые свойства концепта свидетельствуют о том, что в качестве его языкового эквивалента может рассматриваться только совокупность языковых единиц, или поле [Чурилина 2002: 1617].
Силой обозначения концепты существуют, во-первых, в, так сказать, готовом виде, а во-вторых, не подвергаясь никакому членению или разложению, участвуют в процессах обдумывания или подготовки к внешней речи в виде гештальтов, целостных содержательных единиц, соотнесенных со знанием о мире и референционально выводящих в этот мир [Кубрякова 2004: 316].
Содержание концепта определяется национальным, профессиональным, личным и другим опытом человека [Лихачев 1993: 5]. Концепт многомерен, в нем можно выделить как рациональное, так и эмоциональное, как абстрактное, так и конкретное, как универсальное, так этническое, как общенациональное, так и индивидуально-личностное.
Формирование концептуальных структурКак мы создаем концептуальные структуры? Е. С. Кубрякова считает, что новый концепт возникает из группы концептов. Этапы такого процесса можно представить следующим образом: выбор концептов из концептуальной системы для их дальнейшей интеграции в единый гештальт; интеграция в объединение, подлежащее означиванию; акт номинации, завершающийся «ословливанием» концептуальной структуры в виде нового сформированного концепта со своим собственным именем и вполне определенной структурой знания, зафиксированной за этим новым обозначением; включение нового обозначения в ментальный лексикон носителя языка, параллельный возможности использовать это обозначение в живой речи [Кубрякова 2004: 317].
Американский исследователь Дж. Лакофф поддерживает и развивает идею, обсуждаемую М. Джонсоном, что концептуальные структуры развиваются отчасти из того, что называют «образ-схемами», иными словами, из базисных структур, создающихся в результате того, что мы взаимодействуем с физическим миром, считая данными наше телесное существование и физические события того мира, в котором мы живем. Как объясняет М. Джонсон, «образ-схема — это повторяющийся динамический образец наших процессов восприятия и наших моторных программ, который придает связность и структуру нашему опыту». Одна из схем, обсуждаемых Дж. Лакоффом, — это схема «ЧАСТЬ — ЦЕЛОЕ». Мы воспринимаем наше собственное тело как целое и части, а далее семья и другие общественные организации также понимаются метафорически как целое с частями. Мы сталкиваемся еще и с другой схемой, «ИСТОЧНИК — ПУТЬ — ЦЕЛЬ» всякий раз как куда-либо движемся. Эта схема применяется по-разному: в ссылках на целеустремленную работу (когда цель понимается как место назначения, к которому мы стремимся), в процессах, связанных с переменой состояния (страна, например, может превратиться из аграрной в индустриальную; человек может приходить в восторг, в отчаяние и т. п.), и еще в выражении причинности (делать что-либо из любопытства, со злости).
Кроме образ-схем, Дж. Лакофф подчеркивает важность другого типа концептов, которые имеют для нас значение из-за их роли в телесном опыте; эти концепты называются «концептами базового уровня», поскольку уровень сложности, на котором они могут быть категоризированы, занимает промежуточное положение в иерархии от общего к конкретному. Антрополог Б. Берлин, когнитивный психолог Э. Рош и их коллеги установили, что имеется такой уровень категоризации, на котором человек эффективнее всего взаимодействует с окружающей средой и наиболее продуктивно обрабатывает, хранит и передает информацию. Это тот уровень, на котором общие очертания членов категории воспринимаются как подобные, и на котором единственный ментальный образ может отображать всю категорию: это действительно, например, на уровне, отражаемом словами кошка, собака, птица, но не на высшем, более обобщающем уровне животного (трудно представить себе обобщенное животное, которое не принадлежит конкретному роду), и не на нижнем, более конкретном уровне (не каждый может правильно идентифицировать рысь, эрдельтерьера или щегла). Человек также имеет сходные моторные программы для действий с членами категории базового уровня: мы умеем пользоваться стулом или столом, но у нас нет моторной программы для обращения с мебелью вообще. С точки зрения общения, слова для понятий базового уровня как правило самые короткие, самые распространенные и контекстно нейтральные, они усваиваются детьми в первую очередь и исторически появляются раньше других в лексиконе конкретных языков [Ченки 1996:70–71].